– Зачем же ее снесли? – спросил Стас.

– То-то и оно! Но я лучше расскажу все по порядку… Таквот, это было году в пятьдесят первом, кажется… Я была тогда молодень­койучительницей и первый раз в жизни по­ехала в отпуск, на юг! Мне неожиданно далипутевку в дом отдыха! Я никогда прежде не видела моря, да и мечтать о такойпоездке даже не могла… И вдруг мне в месткоме гово­рят – вы премируетесьпутевкой в Сочи… Радости моей не было предела – Сочи! Чер­ное море! Пальмы! Вы,нынешние дети, даже вообразить себе не можете, что значило в те годы поехать вСочи! Я, конечно, заметалась, у меня и надеть-то было нечего! Мне тетка моясвое шелковое платье отдала, синенькое, старое, но красивое, а чтобы его чем-тоожи­вить, украсить… стыдно сказать, от старых шелковых трусов, немецких,трофейных, кружавчики розовые отрезала и мне вставоч­ку из них сделала. Я себяв этом платье коро­левой чувствовала…

«Ну вот, приехали! – подумал Стас. – Старушка ужерастеклась в воспоминаниях. Как бы это ее повежливее от трусов с кружавчиками кпечке вернуть?»

Но она словно прочитала его мысли.

– Но вам это скорее всего неинтересно!

– Почему? Как раз очень интересно! – воскликнулаДаша. Разговор о шмотках, пусть даже с кружевами от трусиков, ее жи­вейшимобразом заинтересовал.

Но Мария Семеновна вернулась к теме:

– Так вот, поехала я на море. Целых двадцать четыре днягуляла и купалась, а когда вернулась… в школе вовсю шел ре­монт, хотя раньшеникто ее ремонтировать не собирался. И вот приезжаю, смотрю, нет моей печки,сломали, даже кирпичика не оста­лось, а в школе паровое отопление провели, ноне центральное, а с котельной! Ох, и намучалась я с этим котлом, а печка-токакая была… Одно удовольствие! И дров немного требовала, а котел углем топитьнадо было, а пойди еще добудь уголь этот! Словом, зазря только деньги извели…Ну да деньги-то ка­зенные, кому их жалко… Но знаете, я только недавно, послевизита этих людей, вдруг со­поставила все…

– Вас специально услали на курорт! – воскликнулСтас.

– Ну конечно! Но мне, молодой дуре, это и в голову непришло.

– Но кто это мог быть? У вас нет никакихподозрений? – осведомилась Даша.

– Это должен был быть человек, как-то связанный сошколой, – заметил Стас.

– Не столько со школой, сколько с гороно, –сказала Мария Семеновна. – Или даже с горсоветом. Надо ведь было выделитьсредст­ва на ремонт школы, да еще достать путевку для меня…

– А в вашей школе был директор? – спро­сила Даша.

– Директор? Был. Но моя-то школа была как бы филиаломгородской. И директор был один. А учительствовала я одна, вела началь­ныеклассы.

– И жили при школе! Значит, достаточно было васудалить…

– Но был еще один истопник, дядя Коля. Я когдавернулась, говорю ему: что ж ты, дядя Коля, печку нашу не отстоял? А он мне:«Где ж мне супротив начальства идти?» Вот и весь сказ!

– Интересно, нашли они что-нибудь? – воскликнулаДаша.

Тут вдруг раздался шум и плеск.

– Ох, батюшки! – закричала уборщица.

Митя выскочил в коридор и увидел, что старушка опрокинулаведро и вода растек­лась по полу.

«Странно, – подумал он, – неужели я так увлексяразговором, что совсем не слышал приближения уборщицы? Впрочем, это неудивительно!»

– Ох, простите, ради Бога, помешала я вам! –сокрушалась старушка, собирая тряп­кой разлитую воду. – Да вы не обращайтена меня внимания…

Даша не могла спокойно смотреть, как такая старенькаяженщина гнет спину, и ки­нулась на помощь.

– Да нет, голубочка, я уж сама управ­люсь, мнесподручнее, – говорила старушка, не поднимая головы. Седые космы из-подплаточка падали ей на лицо.

Собрав быстро воду, старушка ушла. Что-то странное в нейесть, подумала Даша. Что-то необычное… Но что? Ах да! Перчатки!

Желтые резиновые перчатки, точно такие, как у них на кухне!Она хотела сказать Стасу о своих подозрениях, но решила пока не пу­гать МариюСеменовну. Но чтобы такая зачуханная старушка берегла руки? Очень странно!Разговор между тем продолжался.

– Мария Семеновна, а вы можете пока­зать то место, гдебыла печка? И еще: в то время не было никаких сообщений или хотя бы слухов онайденном кладе? Помните, как в «Бриллиантовой руке» Шеф для отвода глаз нашелна субботнике коробку с золоты­ми монетами?

– Не помню, милый. Но если бы что-то такое было, я,вероятно, не связала бы это с моей печкой… Дура была, молодая, роман­тичнаядура.

– А в библиотеке есть подшивки местных газет за тотгод? – спросил Стас.

– В нашей – точно нет. А вот в городской естьнаверняка!

Даша вдруг вскочила со стула.

– Я сейчас!

И бегом бросилась в другой конец коридо­ра, где раньшеприметила туалет. Оттуда как раз вышла женщина среднего роста, моло­дая,холеная, в меховой жакетке и с пласти­ковым пакетом в руках. Даша ворвалась вту­алет и огляделась. Старушки с ведром не было! Даша бросилась на поиски, ностаруш­ка словно растворилась в воздухе.

– Извините, пожалуйста, – обратилась девочка кпроходившей мимо женщине в больничном халате, – вы случайно уборщицу невидели?

– Уборщицу? Тетю Дусю?

– Я не знаю, ну, старенькая такая…

– Старенькая, говоришь? Тогда, навер­ное, тетя Луша! Ноона нынче выходная!

– Нет, неважно, как ее зовут, просто уборщицу невидели?

– Да вроде нет, не видела.

Даша остановилась в раздумье. Потом ки­нулась обратно втуалет. Ну конечно! Ведро и швабра стояли в углу. Даша заглянула в ведро. Надне лежали желтые резиновые пер­чатки. Странно! Даша наклонилась и достала изведра перчатки. Они были совсем новые. Зачем же уборщица оставила их в ведре?Их же непременно упрут! – подумала Даша. И вдруг все мелочи сами собойвыстроились в один ряд, и получилось, что никакая это не уборщица! Это таженщина, с которой Даша столкнулась! Она только притворялась убор­щицей! Нозачем? Она явно старалась подслу­шать разговор ребят с учительницей, и, болеетого, она, видимо, заранее к этому готови­лась, принесла с собой реквизит…

Даша бросилась назад, к Стасу и Марии Семеновне.

– Стас! Стас! – крикнула она.

– Дарья, что случилось? Однако, заметив встревоженныйвзгляд Марии Семеновны, Даша осеклась.

– Да нет, мне показалось, что я… заблу­дилась! –ляпнула Даша первое, что пришло и голову.

Стас подозрительно на нее взглянул, одна­ко ничего несказал.

Но тут за Марией Семеновной пришла мед­сестра и напомнила,что пора делать укол. Потом пощупала у старой учительницы пульс и потребовала,чтобы та немедленно легла в постель.