— Джу? Я мог бы остаться еще на недельку, сдать билеты. Мог бы позвать тебя с собой. Но я не думаю, что это хорошая идея. Мы уже пробовали, но не вышло. Я не готов лезть в это снова. Думаю, ты сама не готова… Скажи, если я не прав.

Он смотрел мне в глаза, ожидая ответа. Он хотел услышать, ему было не все равно.

— Ты прав, — тихо, почти через силу сказала я, и из последних сил постаралась улыбнуться. — Боишься, что я снова попытаюсь тебя убить?

Он не стал смеяться, только очень серьезно качнул головой.

— Нет, не этого. Я помню восторг в твоих глазах, Джу, когда мы сбежали и только решили быть вместе. Счастье в твоих глазах, как они сияли… — он вздохнул. — И я отлично помню отвращение, которое было потом. Ненависть, презрение. Жалость. И я не хочу.

Я тоже помню.

Отвернулась.

Не могу… я не знаю, что сказать. Что теперь все иначе? Не может повториться. Что прошло столько лет и он доказал теперь… Он так изменился, и мне больше не в чем его упрекнуть. Но если сейчас будет наоборот? Если теперь он начнет так же жалеть и презирать меня? Удивительно, но наши роли поменялись.

— Ты прав, — тихо повторила я. — Нам не стоит ворошить прошлое. Это причиняет только боль.

— Джу…

Он потянулся, обхватил меня за талию, притянул к себе, завалил рядом. Обнял, зарылся носом в мои волосы.

— Как бы там ни было, ты очень дорога мне, Джу, — сказал совсем тихо. — Я ни о чем не жалею. Мне было хорошо с тобой.

— Мне тоже, — я почти всхлипнула, прижалась к нему.

А он уже меня целовал. Горячо, почти отчаянно, словно в последний раз. Или в последний…

— Ну, хватит, что ты… — его руки уже забрались ко мне под сорочку, невозможно сопротивляться. — Я лез к тебе на балкон вовсе не для того, чтобы ты плакала. А совсем даже наоборот. Хотя бы эту ночь мы можем побыть вместе.

Он даже попытался было перевернуть меня на спину, подмяв под себя, но я уперлась изо всех сил.

— Не хочешь? — удивился Итан.

— Хочу, — сказала я, и все же улыбнулась, когда он обнимал меня, я не могла думать о плохом.. — А ты со мной справишься, герой-любовник? Со своей больной спиной…

— Пффф, — фыркнул он.

Одно мгновение, буквально, и меня перебросили на живот, как в самый первый раз, одним точным движением, я даже не успела понять как. Прижали.

— Так сойдет? — поинтересовался Итан мне на ухо.

— И это все? — удивилась я.

Он засмеялся.

Марис, набережная

— Я уезжаю в Шуджар, — сказала, лишь только он поставил меня на ноги, лишь только оторвался от мои губ.

Я так бежала… у нас совсем немного времени друг для друга. Снова выбралась по крышам посреди ночи, теперь бояться больше нечего, поздно. Прибежала сюда. Бросилась к Итану на шею, он подхватил, закружил радостно…

Но мои слова — словно обожгли его, он вздрогнул. Разом стал серьезным.

— Из-за меня? — спросил напряженно.

— Из-за меня. Из-за того, что я сбежала ночью. Из-за того, что не слушалась.

Он скрипнул зубами, глядя мне в глаза, пытаясь найти выход.

— И что, если я пойду, сдамся твоему отцу — не вариант? — попытался улыбнуться. — Он не поверит?

С него станется.

— Придурок, — буркнула я. — Не шути с этим.

— Почему? Ты испугалась за меня?

— Да, я чуть с ума не сошла. Не делай так больше.

Я прижалась лбом к его плечу.

И все же, я не призналась отцу тогда.

— Мне не понравилось, как он говорит с тобой. Не сдержался.

— Отец любит меня, — сказала я тихо. — Он просто устал со мной воевать… Но и сейчас, отправляет меня лишь месяца на два — на три, не навсегда. Он тоже будет скучать. Ничего страшного, проведаю бабушку и теток. А потом вернусь.

Я говорила ему это, чистую правду, хотя не могла смириться сама. Не хотела уезжать.

Я хотела другого.

— Но мы больше не увидимся, — сказала, заглядывая Итану в глаза.

Я очень старалась, чтобы мои слова звучали: «неужели, ты бросишь меня?»

Он ведь тоже должен уехать, совсем скоро. И то, что меня отправляют в Шуджар, ничего для нас двоих не меняет, только для меня.

Но ведь он был отдать жизнь за меня, так неужели не попытается что-то сделать сейчас.

У меня был план.

— Ты хочешь, чтобы я поехал с тобой? — спросил Итан.

Он все видел, все понимал.

И я изо всех сил попыталась сделать вид, что удивлена его вопросу.

— А ты можешь? Тебе же нужно в Дакату?

Уголок его губ тронула усмешка.

— Не пытайся играть со мной, Джу, — сказал, улыбаясь довольно. — Лучше прямо скажи, что ты задумала, а я скажу — согласен или нет.

Ему нравились мои игры, без сомнений. Но мне стало немного обидно, всегда казалось, что удается находить к людям подход. Только с Итаном действительно нужно иначе.

Его серые глаза смотрели прямо и решительно. Он не отказывается сейчас. Он пойдет за мной хоть в огонь, хоть в воду, но только с открытыми глазами, ему нужно сказать прямо. Он сделает это, я же вижу.

— Да, хочу, — сказала я. — Ты, конечно, не сможешь отправиться со мной на «Ласточке», отец узнает и не позволит тебе сделать это. Но это не единственное судно, которое в ближайшее время идет в Шуджар.

Он пожал плечами.

— У меня нет денег, чтобы заплатить за билет.

Не то, чтобы это его останавливало…

— Это отговорка, ты же сам понимаешь. Я могу заплатить, у меня есть свои средства, независимо от отца. Или ты можешь наняться матросом, юнгой… кем там, чтобы мыть палубу? Думаю, у тебя получится.

— Хм, и я должен сделать это, вместо тех отличных планов на жизнь, что у меня были? — поинтересовался он.

— У тебя были планы? Сдохнуть от пули в Дакатских болотах?

Итан весело усмехнулся, потянулся ко мне, поцеловал в нос.

— Зато умереть героем. Или, может быть, мне хотелось посмотреть мир? Я никогда не был в Дакате.

— А в Шуджаре?

— А в Шуджаре был. Два года назад, так же, наемником, — он все еще обнимал меня. — И хочу сказать тебе, Джу — в Шуджаре строгие законы, никто не позволит мне там лазить к тебе в окна, никто не позволит целоваться на улицах. Поймают и повесят сразу. И хорошо еще, если только меня, а то и тебя заодно, — его глаза как-то нехорошо, азартно заблестели. — Но у меня есть предложение получше.