и пригодны для окрашивания поверхностности? Поставить такой вопрос означает негативно на него ответить. Это показывает наряду с выполненной иллюстрацией 10 рисунок 22, оставленный в промежуточной стадии. Здесь еще все части, которые должны были быть выполнены покровной краской, оставлены свободными, то есть не раскрашены, что легко узнаваемо на одеяниях верхней иллюстрации. Из этого с уверенностью можно заключить, что только эта полосная иллюстрация 22 была предусмотрена для окраски поверхности. Возможно, художник отложил завершение этого рисунка согласно первоначальному плану и оставил незавершенным нижний рисунок, которому не достает только фона, так как уже полосная иллюстрация 10 показывала всю проблематичность покрывного раскрашивания этих и без того крайне плотных рисунков, которые должны были быть из-за этой дополнительной перегрузки цветом трудно обозреваемыми. Если эта интерпретация верна, тогда эти рисунки являются не более или менее незавершенными набросками, но завершенными иллюстрациями, которые в том или ином месте могли бы быть переработаны, но по существу они были предусмотрены таковыми, каковы они есть здесь и сейчас. И хотя из этого нельзя сделать вывод о том, что эти рисунки не могли бы быть переведены в большую настенную живопись, тем не менее, можно в значительной степени сомневаться в том, что наброски могли бы быть выполнены с подобным тщанием, как это произошло в этом случае; слабого намека на окрашивание было бы тогда достаточно.

А сообщение Иоанна из Виктринга? Нам кажется, что эти данные можно также без особых трудностей связать с иллюстрированным циклом. Поскольку Иоанн не говорит, что Балдуин повелел изготовить настенную живопись, но только приказал нарисовать иллюстрации в своем дворце. Не мог ли он иметь в виду, с таким же успехом, рисунки в книге, которые он видел во дворце в Трире или о которых он слышал? Тогда речь идет, естественно, о нашей иллюстрированной хронике.

Это упоминание было бы в таком случае не только важным критерием для датировки иллюстрированной хроники до или около 1341 года, но и литературным свидетельством цикла. Однако, в остальном он кажется был в скором времени забыт, погребенный в мало доступной административной книге архива курфюрста. Издатель немногим позже записанных «Деяний Балдуина» (“Gesta Baldewini”), очевидно, еще знал хронику, так как он слово в слово цитирует многичисленные подписи к рисункам. Отзвуки находятся также и в сохранившемся в Метцерской хронике Жака Де датирующемся еще серединой 14 века старофранцузском эпосе Симона Марвилльского о походе императора Генриха, однако, возможность установить прямые связи между ними отсутствует. Затем мы слышим о рисунках вновь уже в 17 столетии.

Если мы правильно поняли свидетельство Иоанна из Виктринга, тогда уже один современник Балдуина видел в иллюстрированной хронике прежде всего, если не исключительно, описание деяний императора, так же как и до настоящего времени в большинстве случаев говорилось об этом иллюстрированном цикле римского похода Генриха VII. Это монопольное упоминание Генриха VII и почти только одного римского похода, конечно же, необоснованное, хотя и понятное при таком многочисленном количестве итальянских рисунков сужение. Правда, мы напрасно искали полностью удовлетворяющее название, точно так же как мы не смогли распознать никакого ясного плана, кроме исключительно хронологического, последовательности иллюстраций. Однако, настолько же верно, что по крайней мере сначала не планировалось создавать хронику, полностью посвященную жизнеописанию Генриха.

Первый рисунок повествует о посвящении Балдуина в сан епископа. Хотя граф Генрих принимал участие в торжествах по этому случаю, он на иллюстрации ничем особенным не выделен. Также Генрих, весьма предположительно, был и при событии передачи Балдуину сообщения об убийстве короля Альбрехта, изображенном на втором рисунке, но это здесь тоже не упомянуто. Наконец, рисунки с 2а по 3а исключительно касаются Балдуина и сообщают о его вступлении во владение епископатом. Конечно, посредством этих событий говорится о решающих происшествиях и в жизни императора Генриха, так как приобретение Трирского курфюрста было самой важной предпосылкой для того, чтобы Генриха избрали немецким королем, однако, начинать «Деяния Генриха» (“Gesta Henrici”) посвящением Балдуина в епископы было бы слишком нелепо. Только с рисунка 3b, с процедуры выборов курфюрстами короля, впервые появляется Генрих, однако опять же еще только косвенно и, главным образом, в приложенном описании, на иллюстрации изображены только семь курфюрстов, а не избранник; этот рисунок еще можно также хорошо связать с первыми пятью иллюстрациями из «Жизнеописания Балдуина» (“Vita Balduini”), так как выборы во Франкфурте были его первым большим политическим достижением. Начиная с рисунка 4а, Генрих в первый раз самолично появляется и становится центральной фигурой последующих трех рисунков. Однако, не характерно ли то, что на рисунке 5b, изображении свадьбы Иоанна в Шпайере, также представлен Балдуин, узнаваемый по сияющей красной кардинальской шапочке, несмотря на то, что он вообще не принимал участия в этом мероприятии? Затем следующий рисунок показывает, вероятно, крайне случайную, но из-за этого и особенно радостно использованную встречу между Балдуином, находящимся на пути к пункту сбора римского похода, и Иоанном, направляющимся в его новоприобретенное королевство Богемию, то есть личностно-приватную встречу, которая принадлежит исключительно биографии Балдуина, но никак не Генриха. И также следующий рисунок, на котором изображен вклад Балдуина в римский поход, относится больше к Балдуину, чем к Генриху. Только с перехода через Мон Сени (полосная иллюстрация 7) собственно начинается описание римского похода Генриха. Но и здесь почти на всех рисунках Трирскому курфюрсту предоставлено центральное место, которое он, по крайней мере в таком масштабе, едва ли занимал в действительности. В особенности, подчеркнуто участие Балдуина в сражениях (страницы 19 и 22), что представлено точно и в деталях. Сразу два рисунка (полосная иллюстрация 31) посвящены особой экспедиции против Санта Мария Новелла (S.Maria Novella), которой руководил Балдуин, и лишь один рисунок (32а) — в то же время предпринятому маршалом королевского войска военному мероприятию. И наконец, обратное путешествие Балдуина из Пизы в Германию представлено на совершенно особенном, выделяющемся своей композицией рисунке (полосная иллюстрация 34).

Если рядом с линией жизни Балдуина наблюдается линия жизни императора Генриха, необходимо зафиксировать, что эта последняя до перехода через Альпы находится в значительной степени на заднем плане. Представлены возвышение и избрание королем, посещение Кельна и свадьба его сына в Шпайере (рисунки с 4а по 5b). Было бы, естественно, возможным, здесь повествовать также и о времени до выборов, о поездке Генриха по Империи, об имперских собраниях в Шпайере и во Франкфурте, о погребении обоих предшественников в Шпайерском соборе и о других подобных событиях, если бы основной темой цикла было бы жизнеописание (Vita) императора.

Сущность повествования, без сомнения, сосредоточена на событиях итальянского похода, и здесь поэтому, само