И вдруг вспомнила.

«Я сообщу, куда и когда подъехать… В заботливого жениха буду играть только на людях. За кадром – я шлю тебе эсэмэс, ты подрываешься, берешь такси и едешь. Везде и всегда добираешься сама, ну, или, в крайнем случае, если идем куда-то вдвоем – я подбираю тебя в условленном месте, где договоримся. Вот суть наших с тобой отношений, Максимова».

Стало быть, пришло мое первое задание.

Открыв сообщение, я прочитала адрес, куда мне следует «подорваться» сразу же после последней пары (на которой Донской будет больше принимать поздравления, чем преподавать).

Бутик «Мон Плезир» - красивая, витиеватая надпись на черном фоне.

Ну что ж… бутик, так бутик.

Вытерев последние слезы, я встала и медленно, уже чувствуя себя рабыней без права голоса, пошла к остановке маршрутки. Подняв руку, я остановила водителя маленького минивэна и забралась внутрь салона, стараясь не смотреть в глаза пассажирам. Села на заднее сиденье.

Однако, отъехать мы не успели – перекрывая дорогу и так резво, что водитель еле успел затормозить, перед маршруткой резко остановился роскошный автомобиль. В марках я не разбиралась особо, но сразу поняла, что это сияющее, как черный бриллиант, приземистое чудо стоит дорого. Очень дорого.

– Твою ж мать за ногу! – выругался водитель. Соседка с ребенком закрыла ему уши.

В полнейшем недоумении, грозящем перерасти в панику, пассажиры наблюдали, как из миллионерской машины вышел мужчина, сердито хлопнув дверью.

Запахнув поплотнее пальто, мужчина обошел свою машину, маршрутку, и только тут узнала его – Донской!

И тут же нахмурилась. Он что… следил за мной? И видел, как я ревела в скверике?

Властным жестом декан приказал водителю открыть дверь. Вид у него был такой, что ему, наверняка, открыл бы и полицейский – иди знай, что этот ненормальный сделает, если не откроешь. Водитель, разумеется, был человеком разумным, потому гнев высших мира сего привлекать на себя не стал. Открыл.

Матвей Александрович ступил ногой на ступеньку, сунул в салон голову. Нашел меня прищуренным от злости взглядом меня.

– Это в твоем понимании такси?!

Пассажиры совсем притихли, переводя взгляды с меня на психа в черном кашемировом пальто, и обратно.

– Вы серьезно думали, что я могу позволить себе на такси разъезжать? – ни менее зло ответила я.

Пару секунд он смотрел на меня, явно не зная, как отреагировать.

– Выходи отсюда! – наконец скомандовал.

И убрал из машины голову.

Все так же стараясь не смотреть на соседей, я выбралась на улицу, спрыгнула на землю. И уже вдогонку услышала от кого-то, произнесенное мечтательным женским голосом – «ох… какой мужчина, Кать, ты посмотри только…»

 Да бл*ть, чтоб они все провалились! Уже хотела развернуться и проорать очередное за сегодняшний день «забирайте!», как меня подхватили за руку и, сопротивляющуюся, впихнули в открытую дверь дорогущей машины. Прямо на переднее сиденье.

Пыхтя от злости, Донской залез со стороны водителя. Посжимал руль затянутыми в перчатки руками, поиграл скулами. Затем повернулся ко мне и выдал.

– Буду тебя забирать исключительно там, где скажу. Поняла?

Молча, не глядя на него, я кивнула.

– Никаких маршруток. Ясно?

Да уж куда яснее. Я снова кивнула.

– Но даже не думай просить меня подвезти тебя – к бабушке, тете, на работу, в клуб и прочее… Меня все это не интересует – вожу тебя только в своих целях… Туда, куда мне нужно… Поня…

– Да поняла я! – выкрикнула я, снова чувствуя в глазах слезы.

Как ни странно, это заткнуло его.

– Вот и отлично.

Снова помолчав, он завел машину.

– Салфетки в бардачке. И, Максимова…

– Что еще?! – дернув за рычажок, я уставилась в аккуратную темноту бардачка, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь заплывшими от слез глазами.

– Я терпеть не могу, когда женщины плачут. Так что давай условимся – одна твоя истерика – лишний день наказания. Договорились?

Слезы, как ни странно, мгновенно высохли.

– У меня есть выбор? – сухо осведомилась я, вытирая глаза и высмаркиваясь.

– Абсолютно никакого.

– Тогда, конечно, договорились.

– Замечательно. Помни об этом пожалуйста, когда будешь примерять сегодня костюм горничной.

– Чего?! – вскинулась я. – Какой еще горничной?!

Он усмехнулся, выруливая обратно на дорогу.

– Весьма эротичной.

Всю дорогу меня трясло от опасений, что он действительно привезет меня сейчас в место, где торгуют вибраторами и костюмами для ролевушек, и заставит примерять одно за другим сетчатые чулки на все тело, костюмы «горничных» и «медсестер» с юбками до трусов, и прочий разврат.

Однако, вопреки опасениям, в бутике «Мон плезир» продавали все же белье, а не приспособления для сексуальной игрищ.

Но, боже, какое это было белье!

– Что это? – пробормотала я, приподнимая с вешалки юбочку от чего-то эфемерно-воздушного с трусиками в тон.

Вместо ответа Матвей Александрович позвал жестом продавщицу – девушку с настолько вываленной из декольте грудью, что я просто рот открыла. Кого она здесь ловит, в бутике женского белья?!

Через секунду, когда Донской уселся на удобный, мягкий диван и вытащил телефон, чтобы не скучать, стало понятно – кого.

– Кофе, чай? Журнальчик для мужчин? – соблазнительно изгибаясь, продавщица вытащила из стойки для журнала какую-то глянцевую белиберду с крутыми тачками и рекламами спортзалов.

Донской бросил на белиберду долгий, непонимающий взгляд взгляд и снова уставился в свой телефон.

– Ей помогите… – буркнул, мотнув на меня головой. – Пусть выберет, что захочет.

– Конечно, конечно! – слегка разочарованная, продавщица просеменила, вихляя бедрами, в мою сторону.

Наверняка, собиралась пополнить свой сумочку тайно оставленными номерами телефонов от скучающих в ожидании кавалеров.

А вот не выгорит! Мне почему-то впервые за этот сумасшедший день не хотелось сказать «забирайте», имея в виду нашего дорого декана.

Я повернулась – попросить женщину подобрать мне что-нибудь не сильно откровенное…

И вдруг остановилась как вкопанная, глядя на свое отражение в дорогом напольном зеркале в углу, полностью шокированная осознанием того, что только сегодня утром я была самой обыкновенной студенткой! Такой же, как и все, даже еще хуже – потому что всем не режут проекты за облитые коктейлем штаны…