вот и доверните маховик так, чтобы риска встала между нужными делениями ближе к большему значению.

— Есть! — Ильин развернулся к наводчику, но потом решил сделать все сам и быстрым шагом направился к гаубице.

Мы вновь спустились в окоп, и получили по телефону подтверждение о готовности наблюдателей.

— Огонь!

Снаряд пошел хорошо. Уже на начальной траектории полета вычислитель оценивал вероятность прямого попадания в восемьдесят процентов. Конечно, всегда возможны неожиданные порывы ветра и прочая турбулентность. Снаряду лететь почти минуту, а за это время в атмосфере может произойти очень многое…

Телефон молчал. В прошлый раз доклад пришел почти сразу, но сейчас звонок из штабного блиндажа что-то запаздывал. Старший лейтенант и командир расчета явно нервничали, а я лишь молча прохаживался рядом с окопом.

— Устроил ты немцам праздник, младший лейтенант! — услышал я громкий голос, в котором от волнения сильнее прорезался кавказский акцент. Командир артполка явился на нашу позицию лично. — Точно склад боеприпасов на воздух поднял! С полкового НП докладывают, что там такой фейерверк начался, как будто у фашистов день рождения их фюрера досрочно наступил!

* * *

После истории с немецким складом наше сотрудничество с артиллеристами приобрело куда более конструктивный характер. Артполк РГК был неплохо оснащен по штатам довоенного времени. В каждом дивизионе имелись рации и хорошо обученные связисты. В достатке наличествовали и тягачи «Коминтерн», которые, пусть и медленно, но все же могли буксировать тяжелые гаубицы без их разборки на ствол и лафет.

Пользуясь хмурой нелетной погодой, постоянно поливавшей нас дождем, дивизионы гаубиц особой мощности начали выдвижение на новые позиции ближе к передовой. Я носился от орудия к орудию, копаясь в таблицах отклонений, инспектируя состояние стволов и взвешивая в руках снаряды и пороховые заряды. База данных вычислителя стремительно пополнялась информацией, необходимой для точного наведения орудий на цель.

После утренней демонстрации, о которой уже знал весь полк, на меня перестали смотреть, как на сумасшедшего и оказывали всяческое содействие. Человек, знающий, что он делает и доказавший эффективность этих действий, очень неплохо заряжает окружающих своей энергией, и артиллеристы, похоже, не стали исключением.

Согласовав с подполковником Цайтиуни последние детали совместных действий, я засобирался обратно в дивизию. Последнее, что мне оставалось сделать у артиллеристов, это убедился, что радиосвязь с нашей группой функционирует нормально. По моим меркам это, конечно, была не связь, а сплошное недоразумение, но проверка показала, что, пусть и с кучей заморочек, но передавать расчетам данные для наведения гаубиц на цель я смогу.

Вернувшись на передовую, я обнаружил капитана Щеглова в крайне нервозном состоянии. Похоже, операцию такого масштаба ему приходилось организовывать впервые, и от обилия задач по согласованию действий группы с множеством других подразделений и частей у него голова шла кругом.

— Нагулин, ты вовремя! — набросился на меня капитан, — быстро к снайперам! Их почти целый взвод надергали из разных батальонов, а задачу ставить некому, я не успеваю. Твоя была идея — ты с ними и разбирайся. Вопросы?

— Где они собрались, товарищ капитан?

— Командиры сводных отделений ждут в моем блиндаже. Давай быстрее, младший лейтенант! Тебе потом еще с рацией знакомиться — каждый член группы должен знать матчасть, мало ли что…

— Разрешите выполнять?

— Давай уже, — махнул рукой Щеглов и быстрым шагом направился к ожидавшему его лейтенанту-артиллеристу, которого я раньше не встречал.

В блиндаже меня ждал сюрприз. Навстречу мне поднялись два незнакомых сержанта. Третьим командиром отделения оказалась старший сержант Серова. Она же, как старшая по званию, доложила о прибытии сводного взвода снайперов в распоряжение капитана Щеглова.

Я в ответ тоже поздоровался и представился. Видеть Лену мне было приятно, и я совершенно не собирался сам себя убеждать в том, что это не так.

— Итак, товарищи, капитан Щеглов поручил мне поставить задачу вашему взводу, — перешел я сразу к делу. — Времени у нас мало, поэтому буду краток. Действовать вам предстоит тремя снайперскими группами по восемь человек. Каждой из них будет обеспечено пехотное прикрытие силами нашей разведроты. Командиру каждой группы я укажу участок, на котором необходимо уничтожать вражеских наблюдателей в окопах, а также офицеров и пулеметчиков противника, пытающихся организовать наблюдение за местностью или контролировать огнем ничейную полосу. Действовать вы начнете за час до захода солнца. Немцы, естественно, будут пытаться подавить вас минометным и артиллерийским огнем. Не мне вас учить, что в таких случаях делать. Оставаться на позициях любой ценой от вас не требуется. Мне нужно только одно — чтобы к наступлению темноты противнику стало не до выслеживания разведчиков, которые будут преодолевать нейтральную полосу и просачиваться через их позиции. Приказ вам ясен?

— Так точно, — вразнобой ответили командиры отделений.

— В таком случае вы свободны. Конкретные участки для действий каждой группы вам будут указаны за час до начала операции. Старший сержант Серова, задержитесь.

Я проводил взглядом выходящих снайперов, и когда дверь за ними закрылась, вновь обернулся к Елене.

— Рад снова вас видеть, товарищ старший сержант, — улыбнулся я слегка нахмурившейся девушке. — Честно говоря, после выхода из котла я опасался, что судьба нас больше вместе не сведет. Как оказалось, я был не прав.

— Судьба тут ни при чем, товарищ младший лейтенант. В трехсотой дивизии оказался практически весь ваш бывший взвод ПВО. Люди раскиданы по разным подразделениям в соответствии с воинскими специальностями, но все здесь. Это не может быть случайностью.

Да, Лена оказалась наблюдательной девочкой, мне-то пока на глаза попались далеко не все из тех, кому вместе со мной посчастливилось выжить при выходе из окружения. Правда и времени на то, чтобы как следует освоиться в трехсотой дивизии, у меня почти не было.

— Я попросил вас задержаться, чтобы сообщить информацию, которую вам, вообще-то, знать не положено. Но я помню, что мой последний приказ вы не выполнили, и не хочу, чтобы это повторилось с печальными последствиями для вас и ваших товарищей.

Лена вспыхнула и с вызовом посмотрела на меня.

— Спасибо, товарищ младший лейтенант, что не стали давать этому делу ход. Невыполнение приказа командира в боевой обстановке… — В голосе Елены звучала с трудом сдерживаемая обида. Я ее понимал. Старший сержант Серова отказалась уходить с колонной генерала Музыченко, оставшись вместе с моим небольшим отрядом прикрывать отход. Поступок, несомненно, достойный уважения, но вместе с тем все же нарушение прямого приказа командира.

— Лена… — я поднял ладонь, останавливая готовую возмутиться девушку, — как человек, просто, как Петр Нагулин, я благодарен вам за этот поступок. Возможно, именно ваша точная стрельба стала последней каплей, позволившей всем нам выжить в том бою. Но мы с вами