Правда, когда «Битлз» начали выступать, они безусловно были весьма популярны среди современной им молодежи, но это, пожалуй, исключительный случай. Тем не менее их музыка далеко не сразу завоевала широкое признание. Их творчество считалось музыкой для народных масс – недолговечной и низкопробной по сравнению с классикой. Многим членам истеблишмента песни «Битлз» и они сами были неприятны, и правящее мнение при первой же возможности заявляло во всеуслышание об этой неприязни, особенно на первых порах. Сейчас в это трудно поверить, но поначалу даже в стрижках и костюмах ливерпульской четверки людям виделась серьезная угроза общественным устоям, так что взрослое население искренне ненавидело музыкантов. Время от времени это выливалось в демонстрации, во время которых участники ломали и сжигали пластинки с записями группы.

Безусловное признание переворота, который «Битлз» совершили в музыке, пришло только со сменой поколения, когда заслуженно высокая оценка их творчества стала нормой в широких общественных кругах. Собственно говоря, к этому моменту они уже подверглись канонизации.

В середине шестидесятых годов Боб Дилан, который до тех пор играл только на акустической гитаре в стиле «протестный фолк» (унаследованный им от его предшественников Вуди Гатри и Пита Сигера), сменил пластинку и взялся за электрогитару. Тогда многие из его фанатов проклинали и поносили Дилана, называя «Иудой» и «продажным предателем». Сейчас вы вряд ли найдете кого-нибудь, кто захочет раскритиковать его выбор. Если слушать музыку Боба Дилана в хронологическом порядке, становится предельно ясно, что для него как творческой личности, обладающей силой созидательного самообновления, это был естественный и необходимый для дальнейшего развития шаг. Но его современникам (не всем), для которых оригинальность Дилана заключалась в его принадлежности именно к музыкальному направлению «протестный фолк», такой шаг представлялся циничным, вероломным предательством.

«Бич бойз» тоже были достаточно популярны с момента появления. Но у их музыкального лидера Брайана Уилсона была постоянная необходимость создавать новые оригинальные композиции, и через некоторое время это привело к развитию психического заболевания на нервной почве, так что он почти отошел от дел. Публика ждала от «Бич бойз» привычного серф-рока, и ей оказалась не нужна тщательно сделанная музыка, которую начал писать Брайан после выхода шедеврального альбома Pet Sounds. Ситуация все больше ухудшалась. В какой-то момент я тоже совершенно перестал понимать его музыку, он отдалился уже на какое-то совсем непреодолимое расстояние. Сегодня я слушаю записи тех лет и замечаю то, чего не видел раньше, какие-то тенденции. Я наблюдаю музыку в развитии и понимаю, что она очень хорошая. Но тогда, признаюсь честно, я этого не осознавал и ничего хорошего в ней не видел. Оригинальность – это такая штука, которую порой очень сложно разглядеть на бегу, ухватить в процессе постоянного движениия, которым является человеческая жизнь.

Если позволите, я выскажу такое свое мнение: чтобы конкретную творческую личность можно было назвать «оригинальной», должны быть соблюдены следующие условия:

1) Эта творческая личность должна очевидным образом отличаться от других творцов и иметь собственный выразительный стиль (хоть в музыке, хоть в прозе, хоть в работе с цветом). Чтобы можно было немного посмотреть (или послушать) и сразу же понять, что перед нами произведение конкретного автора.

2) Этот выразительный стиль должен постоянно обновляться – то есть изменяться в соответствии с ростом и развитием творческой личности. Художнику непозволительно простаивать на одном месте, ему следует обладать внутренней, спонтанно проявляющейся силой творческого самообновления.

3) Индивидуальный стиль с течением времени должен полностью определиться и стать частью культурного менталитета. Он будет служить одним из базовых оценочных критериев в рамках культуры, источником вдохновения для будущего поколения творцов.

На самом деле необязательно во что бы то ни стало соблюдать сразу все три условия. Бывает и так, что первое и третье выражены полностью, а второе – серединка на половинку или, к примеру, второе и третье – полностью, а первое – так себе. Но если эти требования хотя бы частично выполняются, то можно считать, что творческая личность соответствует критериям «оригинальности».

Перечитав вышеупомянутые условия, можно заметить, что для второго и третьего пункта временной фактор играет важную роль, а первого не очень касается. Другими словами, творческая личность как бы должна пройти «проверку временем» на оригинальность. То есть пока не пройдут какие-то годы, нельзя понять наверняка, оригинально ли чье-то творчество или нет. Бывает, что вдруг появляется в обществе новая фигура со своим неповторимым стилем и имя ее гремит повсюду. Проходит совсем немного времени, и она исчезает (или приедается) – в таком случае довольно сложно сказать о человеке, что он «был оригинальным». Скорее всего мы просто имели дело с «артистом одного хита».

В своей жизни я не раз встречал таких людей в самых разных областях. Они всегда сначала поражают тебя свежестью и новизной взгляда. «Ого!» – думаешь ты, а через некоторое время обнаруживаешь, что этого человека давно уже не видно и не слышно. В какой-то момент ты понимаешь, что он окончательно сошел с дистанции, был – и нету. Мне кажется, что это происходит с теми, у кого нет «созидательной выносливости» и той самой «силы творческого обновления». Прежде чем оценивать стилистические качества, нужно, чтобы накопилось достаточное количество «образцов», иначе что измерять-то? Ведь если не рассмотреть феномен конкретного стиля с разных сторон под необычными углами, то получить объемное представление о его «оригинальности» не выйдет.

Например, если бы Бетховен за всю свою жизнь не написал ничего, кроме Девятой симфонии, разве можно было бы понять, что он на самом деле за композитор? Если вещь только одна, даже очень великая, то осознать важность ее значения и оригинальность все равно будет очень сложно. Но в случае с Бетховеном у нас есть девять его симфоний, представленных в хронологическом порядке от Первой до Девятой. Рассматривая в этом ряду конкретное произведение – финальную, Девятую симфонию, – мы можем фактурно прочувствовать ее величие и острую, всеобъемлющую оригинальность.

Многие творческие личности хотят – и я тоже желаю – быть оригинальными. Но это, как я уже сказал, не зависит от наших желаний. Не нам решать.

Как бы громко я ни кричал: «Мои произведения оригинальны!», как бы ни надрывались в восхвалениях критики и СМИ: «Это так необычно!» – все эти выкрики уносит ветром, и вот уже ничего не слышно. Нам остается только вверить решение вопроса об оригинальности «получателям сообщения» (то есть читателям) и их сообщнику – времени, тому самому, «которое должно пройти».

Единственное, что может сделать со своей стороны писатель, – посвятить все силы творчеству, чтобы после него остался хронологический ряд как можно большего количества «образцов». То есть создать стройную систему текстов, накопить массу и объем смыслов, и для этого становится важным каждое мало-мальски внятное произведение.