Он учтиво и сухо поклонился и коснулся губами руки девушки, не выказывая какой-либо особой симпатии. Праздник и наличие большого количества гостей его явно утомляли. Взгляд наследника был слегка затуманенным и рассеянным. Он пробормотал, что рад видеть мисс Ричардс на балу и, казалось, тут же забыл о ней, погрузившись в свои мысли.

Младшему сыну графа, Уильяму на вид можно было дать чуть больше двадцати. Он был строен, черноволос, черноглаз и чрезвычайно симпатичен. В отличие от брата он рассматривал Амелию с явным интересом. Она словно физически ощутила его взгляд, скользящий по фигуре, плечам и лицу.

Пока граф о чём-то оживлённо разговаривал с мистером Ричардсом и тётушкой Шарлоттой, Уильям подошёл к Амелии, галантно поцеловал ей руку и, распрямляясь, прошептал:

– Теперь я понимаю, почему Кристиан потерял покой и сон.

Это было так неожиданно, что девушка растерялась, не зная, что на это ответить, а Уильям с лёгкой усмешкой на губах, уже поклонился и отошел в сторону.

Тётушка Шарлотта подвела Амелию к одному из диванов, где уже сидели другие дебютантки в светлых бальных платьях, а сама отошла к группе пожилых леди. Амелия заметила, что многие прибывшие мужчины тоже рассредоточились по небольшим группам. По залу прохаживались в основном семейные пары под ручку, здороваясь друг с другом и рассматривая диковинные скульптуры, изображающие индийских богов.

Постепенно зал всё больше заполнялся людьми. Распорядитель бала объявлял вновь прибывших. Граф уделял каждому внимание, старался, чтобы гости чувствовали себя непринуждённо. Наконец появился и мистер Шерман со своей супругой и сыном Кристианом.

Миссис Шерман оказалась невзрачной особой с недовольным выражением лица. Она была в платье слишком тёмного цвета, плечи её прикрывала шаль. Женщина смотрела на всех присутствующих с неодобрением, словно они делали что-то непристойное. А вот Кристиан, напротив, выглядел великолепно. Фрак идеально сидел на его ладной фигуре, светлые волосы были тщательно уложены. Однако Амелия отметила, что он похудел, а под глазами у него появились тени.

Граф очень тепло приветствовал мистера Шермана. Было заметно, что они давние друзья. Младший сын графа Уильям тоже оживился и подошел к Кристиану. Они сразу о чём-то стали шептаться, иногда бросая косые взгляды в сторону Амелии.

– Ах, он опять посмотрел на меня! – негромко воскликнула одна из девушек, сидящая на диване рядом с Амелией. – Его взгляд пробирает меня до мурашек. Вы ведь тоже заметили, какой у него взгляд? Я ведь не выдумываю?

Амелия очнулась от разглядывания приглашённых, повернулась к белокурой кокетке и вынуждена была признать, что та выглядит чрезвычайно мило.

– Меня зовут Джастина, – представилась девушка, заметив, что Амелия обратила на неё внимание. – Как вы считаете, Уильям Сэвил симпатичнее своего старшего брата? Мне вот кажется, что – да. На прошлом балу я танцевала с Уильямом два раза. Он прекрасно танцует! Хотя Кристиан Шерман тоже хорош собой, но мне показалось, что он почему-то сторонится девушек, мало общается. Он меня ни разу не пригласил на вальс.

– Возможно, этому есть причина, – вмешалась в разговор брюнетка с высокой причёской, сидящая по другую сторону от Амелии. – Мне кузина Кристиана говорила, что у него при рождении обнаружился какой-то порок. Может быть, у него есть физический недостаток, из-за которого он стыдится.

У Амелии прямо руки зачесались – так захотелось треснуть сплетницу по макушке веером, но брюнетка, словно почувствовав это, быстро поправилась:

– Правда, верить Хелен особо нельзя, она такая сплетница и завистница. Они с Кристианом друг друга терпеть не могут.

Амелия уже собралась сказать что-то в защиту своего друга, но тут оркестр прекратил играть, и граф вышел на середину зала, обращаясь к собравшимся с речью. Он снова поприветствовал гостей, объявил, что в скором времени собирается женить старшего сына, а также известил о том, что через несколько месяцев снова вынужден будет отбыть в Индию. На этот раз со своим младшим отпрыском.

Амелия плохо прислушивалась к речи. Всё её внимание было приковано к Кристиану. Он выглядел расстроенным и каким-то потерянным. Возле него всё время был Уильям Сэвил, который что-то нашептывал и трогал друга за плечо, словно хотел поддержать и приободрить.

– Ах, какая жалость, – всхлипывала блондинка слева от Амелии. – Уильям уедет с отцом в Индию на два года. Я ведь не могу ждать его так долго, вдруг он не влюблён в меня.

Её последние слова потонули в звуках музыки. Публика оживилась. Кавалеры стали приглашать дам на танец. Кристиан и Уильям направились к дивану, на котором сидели девушки. Блондинка Джастина тихонько запищала от восторга и подалась всем корпусом вперёд, едва сдерживаясь, чтобы не вскочить с места, но Уильям подошёл к Амелии.

– Не окажете ли мне честь танцевать со мной? – он поклонился. Чёрные глаза хитро блеснули, взгляд был внимательный, изучающий.

Амелия боковым зрением заметила, как Кристиан ангажировал на танец какую-то пухленькую девицу, сидящую возле блондинки Джастины. Что задумали эти двое приятелей? Почему Кристиан избегает её? Возможно, удастся выяснить об этом у Уильяма во время танца. Амелия изобразила очаровательную улыбку и встала с места.

Жаль, что кадриль – это быстрый танец и не предполагает долгого сближения с партнёром. Особого мастерства тут не требуется, достаточно знать рисунок танца. Гости выстроились в линии: кавалеры напротив партнёрш. Зазвучала игривая мелодия. Повороты, лёгкие реверансы, поклоны, кружение. Уильям то отдалялся, то приближался. Его стройная фигура скользила возле девушки, рука касалась её руки, пальцы сжимали её запястье и снова отпускали. Даже через перчатки Амелия ощущала тепло его ладоней. Танцующие сменяли друг друга, затем возвращались к своим парам.

Игривая кадриль не позволяла обмолвиться даже словом. Уильям не сводил своих чёрных глаз с Амелии, словно пытался прочесть мысли по её лицу, но та держала эмоции при себе, глядя на партнёра холодно и, даже, несколько вызывающе. Наконец танец закончился, кавалеры стали провожать дам на место. Уильям повёл Амелию к дивану, она сжала пальцами его ладонь и прошептала:

– Вы едва не прожгли взглядом во мне дыру, барон. Чем я заслужила такую пытку?

– Вы сводите с ума моего друга, – так же тихо проговорил Уильям. – Я пытался понять, чем же вы на него так действуете.

– Видимо он, действительно, не в себе, раз трусливо избегает общения со мной и подсылает друга, – быстро ответила Амелия, продолжая мило улыбаться.

Уильям изменился в лице, словно получил пощёчину.

– Он не подсылал меня! Он мучается, но открыться перед вами выше его сил из-за страха быть отвергнутым.

– Такое поведение называется малодушием, – припечатала Амелия, затем сделала реверанс и, быстро, пока барон не успел ничего ответить, невинно хлопая ресницами, села на диван.