— Офигеть. Что он нашёл-то в тебе? — хмыкает она, не прекращая ядовито смотреть в упор.

— Девушка, что происходит? Вы вообще кто? — чуть повышаю голос и уже полностью поворачивают к ней на стуле.

Несколько секунд мы буравим друг друга глазами.

— Отвянь от Марка, — повторяет девица.

Меня окутывает холодом. Мерзким и липким, а во рту рассыхается пустыня. Пальцы неосознанно сжимают карандаш, готовые вот-вот переломить его пополам. Что за? И какого черта?

Хоть где-то в глубине души я понимала, что не всем покажутся мои отношения с Громовым позитивной новостью. Марк не ноунейм студент нашего универа. Я не слепая и вижу, какие взгляды прилипают не только к нам, а конкретно к нему. Но встретиться с таким негативом напрямую оказалась немного не готова. И кто она? Обиженная фанатка? Думает, что напугает меня?

— Ты вообще в своём уме приходить и заявлять это мне в лицо? — перестаю выкать и жёстко выдаю этой фифе, словно сошедшей с постов бьюти блогеров.

А она лишь снисходительно усмехается. Скрестив на груди руки, облокачивается ими о стол и подаётся вперёд, сокращая расстояние между нашими лицами.

— Дура, ты рыжая. Я, может, уберечь тебя хочу?

Мне в нос бьет тяжёлый, очень сладкий аромат ее духов. Сцепившись с этой курвой взглядом, трудом удерживаюсь, чтобы не скривиться.

— Уберечь? — цежу я, чувствуя, как к горлу подкатывает горечь. — От чего? От собственной зависти?

Брюнетка лишь истерически подхихикивает, вскинув нарисованные брови:

— Я о твоём невинном сердечке. Будешь потом рыдать и отскребать его ошметки, когда по нему Громов протопчется.

Эти слова изморозью прокатываются по моим внутренностям. В груди вспыхивает, и мне очень хочется рвануть отсюда... К Марку... спрятаться за его спиной. Но стиснув зубы и кулаки заставляю себя сидеть на месте.

— Как и ты свое когда-то, да? — чудом нахожу силы, чтобы произнести это в лицо девицы.

Тишину библиотеки врезается громкий скрежет ножек стула по полу. Брюнетка не выдерживает первая. Подорвавшись, она опирается ладонями о стол и, наклоняясь вперед, угрожающе нависает надо мной.

— Я знаю Марка лучше, чем ты думаешь. И даже лучше, чем он сам себя. Знаю, что ему действительно нужно, а ты. — Во взгляде моей «доброжелательницы» ничего кроме ненависти. — В общем, я тебя предупредила.

Отпихнув свой стул ногой, она быстрым шагом удаляется из библиотеки. А стук ее каблуков припечатывает во мне дурное чувство, от которого глаза мигом оказываются на мокром месте.

Л Л Л

Мое настроение портится. И еду я на концерт, едва сдерживая в себе ядовитый осадок после встречи с той непонятной девушкой. Кто она Марку? Чего хочет добиться?

Но я не решаюсь испортить своими мыслями настроение Громову. Поэтому даже не заикаюсь о произошедшем в библиотеке. Включаю все свое актёрское мастерство, которым обладаю и стараюсь не уступать в эмоциях, зажигающему на концерте Марку.

Ор песен, танцы, жаркие поцелуи прямо посреди скачущей под ритм басов толпы. Я и вида не подаю, что пока Марк обнимает, прижимает меня к себе, не выпускает из рук ни на секунду, одновременно кайфуя и получая драйв от всей атмосферы в клубе, мысль о той брюнетке холодит мою спину.

А я не хочу говорить об этом. По крайней мере, именно сейчас. Сегодня Марк невероятно расслаблен и просто горит эмоциями после концерта.

И его даже совсем не парит, что возле общежития университета мы оказываемся уже около двенадцати ночи. И мой настрой скатывается куда-то на уровень плинтуса. Ну что за день - то?

— Опоздали, — растерянно дёргаю закрытую калитку, ведущую на территорию общаги, а потом также оторопело перевожу взгляд на Марка.

А вот стоящий рядом Громов непроницаем. Он лишь спокойно перепроверяет мои действия: тормошит ворота за кованые прутья. И результат тот же: заперто.

— Ну чуть-чуть действительно опоздали.

— Чуть-чуть? Уже полночь. Ты говорил, что мы успеем и проблем не будет, — не могу сдержать досаду в голосе, а порыв пронизывающего ночного ветра, заставляет поёжиться и сложить впереди себя руки.

Виновато похлопав ресницами, Марк стаскивает с себя джинсовую куртку и приблизившись ко мне, заботливо накидывает ее на мои плечи.

— Ну раз обещал, значит, не будет. Поехали, — вздыхает он.

Смотрю на него снизу вверх, нахмурив брови:

— Куда?

— Домой.

— К кому?

— Ко мне, — беззаботно выдаёт Марк, со всей серьёзностью заглядывая мне в глаза.

Несколько мгновений я молчу, переваривая его предложение. Домой? К нему? И меня охватывает неловкость.

— Нет, Марк, — верчу я головой в отрицании. — Время видел? А что скажут твои родители? Во-первых, это некультурно. Во-вторых...

А Громов лишь смеется и притягивает меня к своей груди, сгребая в охапку:

— Рыжик, откуда ты такая, святая простота, взялась? Какие родители? Я давно живу один.

Придерживая полы куртки, льну носом к вороту его футболки и опять молчу в смятении. Один? Что вполне логично. Он мальчик взрослый. Самостоятельный. И ехать к нему домой.

Одной подобной мысли мне становится одновременно жарко и нервозно. Вот только где мне ночевать?

— Не знаю, — бормочу себе под нос, чувствуя покалывание на щеках. — Может, я лучше сниму номер в гостинице?

Разместив подбородок мне на макушку, Марк вздыхает:

— Не ты, а я должен снимать. Это же из-за меня мы опоздали. Решай сама, но если так, то в любом случае я сниму соседний номер. Ночевать одну в непонятном месте я тебя не оставлю, — и твёрдо заканчивает свою тираду.

Стоя в объятиях Марка перед закрытым на ночь общежитием, я все ещё мнусь с ответом. Мысль о гостиничном номере не радует, но и заявиться домой к Громову не планировала. Мне стеснительно, волнительно и боязно решиться на это предложение. Это все же чужой дом. Мужской дом. Даже несмотря на то, что пока жмусь к груди Марка, голова идёт кругом от исходящего от нее тепла.

— Рыжик, если ты стесняешься или боишься, то выбрось это из головы, пожалуйста, — он сильнее обнимает, скрещивая свои руки за моей спиной. А потом шутливо фыркнув мне в волосы, пускает щекочущие мурашки от макушки вниз к шее. — Лягу на полу и приставать не буду. Обещаю.

— Так... Направо шкаф, налево ванная, ну а прямо и есть вся моя квартира.

Пропустив меня вперёд, Марк закрывает за нами дверь и щелкает выключателем. Мягкий, тёплый свет, загорающийся по периметру всего потолка, вытаскивает из темноты пространство перед глазами. И я некультурно ахаю. Ничего подобного ни разу в жизни я ещё не видела. Разве что на картинках в дорогих журналах.

Это даже нельзя назвать квартирой в привычном для меня понимании. У квартиры должны же быть коридор, стены. Но это точно не про дом Марка.