Подружки, довольные, взявшись за руки, отправились куда-то по берегу. Остановил их крик. К ним, как мячик, катился по песку Саня.

— Там корова! — захлебываясь, говорил мальчишка.

— Ну и что? — уставилась на брата Наташа.

— Настоящая! Вот такие рога. — Саня поднял вверх руки и согнул в локтях. — Пароход привез.

— Обрадовался! Ты что, коров не видел? — разозлилась Ася.

— Видел на картинках. А эта как замычит — «му-му!» И молоко у нее. Это тебе не сгущенка!

— Тебе что поручили?.. — оборвала Саньку Наташа. — Вот расскажем мальчишкам.

— Так не я, а геолог. Где, говорит, сестра. Я сказал, что ты на заставу пошла вместе с Асей. Он и велел догнать.

Подружки обмерли: нарочно задержать хочет.

— Корова его не слушается, — продолжал рассказывать Саня. — Он хотел у нее молоко взять, а она как ногой ведро толкнет. И все кричит: «му-му». Дядя Петя хотел — и ему не позволила. У нее есть сынок. Только без рогов. Дядя Петя сказал, что к зиме он тоже будет настоящий.

Саня потянул Наташу за платье.

— Пошли!

— Вот и наши женщины, — весело встретил девочек дядя Петя. — Вас-то она подпустит, — показал он на большую пегую корову.

«Конечно, подпущу», — как бы говорили ласковые флегматичные глаза буренки.

— Берите ведро, подсаживайтесь, если хотите свежего молока, — поторопил шофер.

Ася осторожно протянула к корове руку, но тут же отдернула.

— Ты не бойся, не бойся, — подбадривал Саня. Полусогнувшись, он вытягивал шею, но ноги невольно тянули назад. — Маленьких она не трогает.

Подошел геолог с буханкой хлеба в руках. Отломил большой кусок и протянул корове.

— Ну, начинайте доить, — торопил дядя Петя.

— А как? — недоумевала Наташа.

— Руками, — рассмеялся дядя Петя. — Я хвост поддержу, чтобы не хлестнула ненароком.

Ася присела возле коровы. Тихо сказала Наташе:

— Подай ведро.

Саня осмелел и прошелся возле коровы, заглядывая под нее то с одного, то с другого бока.

— Наталик, смотри! Прямо струйка бежит.

— Не мешайся, спугнешь! — прикрикнула сестра.

Саня притих и уселся на корточки рядом с Асей.

— Пальцы уже болят, — потрясла ладонями юная доярка.

— Давай я попробую, — неуверенно предложила Наташа. Ей было страшно садиться под корову, но показывать этого не хотелось: чем она хуже Аси?

— Ты кулаками дои, так легче, — советовал ей дядя Петя, продолжая держать корову за хвост.

Струйки все глуше наискось стреляли в подойник, пробивая пышную пену. Девочки уже трижды сменялись, соревнуясь, кто дольше выдержит. Сане нестерпимо захотелось молока, он не пробовал свежего с тех пор, как уехали из Грозного. Но Наташа и Ася, видно, увлеклись работой. Тогда Саня решил схитрить.

— Дядя Петя, когда они перестанут дергать буренку? Ведь ей больно, — забеспокоился он.

— Если сам устал сидеть, встань, — ответила брату Наташа.

— Ей нисколько не больно, а наоборот, — утешил дядя Петя.

— Что наоборот?

— Глупый ты, Санька, уж простого не понимаешь, — покосилась на шофера Наташа.

Объяснения Саня так и не дождался, молока тоже. Обиженный, он попросил у геолога хлеба и подсел к теленку, который лежал в нескольких шагах. Отщипнул кусочек, положил на ладонь. Бычок, не поднимаясь, вытянул шею, схватил хлеб длинным шершавым языком. Следующий кусок Саня отправил уже себе в рот.

— Мы тебя в Медвенку возьмем, — жевал он, приговаривая. — И твою маму. Дядя Петя, правда возьмем?

— Точно. Для вас, для ребятишек, корову-то с материка прислали.

— Я сам смотреть за ним буду. Пока рога вырастут, совсем ручным станет, — рассуждал Саня, почесывая кудрявый лоб теленка.

Бычок первым заметил, что девочки закончили дойку. Вскочил и засеменил за ведром, наполненным до краев молоком. Следом припустился и Саня.

Ведро занесли в дом. Дядя Петя взялся разливать молоко по стеклянным консервным банкам, геолог резал большими ломтями хлеб.

Наташа и Ася залпом выпили свои порции и, что-то шепнув Сане на ухо, исчезли. Вышел и геолог.

— Куда он? — давясь, спросил Саня дядю Петю.

— Дела, значит. С пароходом отъезжает, вот и торопится.

Саня отставил банку с молоком. Глубоко вздохнул.

— После допью, — и к двери.

— Ты куда?

Саня помолчал, соображая.

— У меня поручение, — серьезно ответил он.

— Ну если так, давай дуй… Но далеко не уходить. Договор?

— Ладно.

На улице гремели волны. Океан накатывался на берег. Лежавшая на суше железная баржа сейчас оказалась наполовину в воде — шел прилив.

Следом за геологом Саня забежал в длинный дощатый сарай. Здесь находились бочки, огромные круги проводов. А посреди лежала груда буровых труб — толстых и тонких. Геолог нагнулся над ними, рассматривая резьбу. Достал складной метр, измерил отверстие и что-то записал в блокнот.

С другой стороны на четвереньках пристроился Саня.

— Ду-ду-уу, — раздалось приглушенно в трубе.

— Что за черт!

— Не черт. Это я, — вылез из-за штабеля железа Саня. — Мама говорила, черти в сказку ушли, — пояснил он, подходя к геологу. — И баба Яга, и Кащей Бессмертный. А вы испугались?..

— Почему ты здесь? — строго спросил геолог.

— Я не хочу в сказку, — ответил мальчишка.

— Ну марш!.. Не в сказку, а на улицу. И сюда не сметь?

Саня хотел обидеться, но раздумал.

— Вы тоже пойдете? — тихо спросил он.

— Да, — отрывисто бросил геолог и зашагал к выходу.

На берегу стало оживленно. От парохода пришел плашкоут. На его палубе громоздились мешки и ряды решетчатых ящиков с консервными банками, фанерные «барабаны» с сухой картошкой, с крупой… Пароход был последним. Навигация кончилась — этот берег, а значит, и Медвенка, будут отрезаны до следующего лета. Пароход привез для экспедиции на всю зиму и горючее, и продукты.

Возле самой воды стояла машина дяди Пети. Шофер находился в кузове, принимал грузы, которые перекидывала с плашкоута из рук в руки цепочка дюжих моряков.

— Дядя Петя,