Поднялся и геолог. Санька выскользнул из кольца, подбежал к нему, уцепился за руку.

— Пошли, — потребовал он.

— Ты опять?! — С деланным испугом спросил геолог.

— Мы вас на пароход проводим. Можно? — застенчиво спросила Наташа.

— Ну что ж, раз я ваш пленник…

Геолог подхватил Саньку на руки. Прощаясь с начальником заставы, сказал с грустью:

— Если бы не война, у меня были бы такие же внуки.

Глава 10.

САНЬКИНЫ РАДОСТИ

Санька стоял на мосту и, опершись на перила, смотрел в Романюшку. Давно ли рыбачили здесь! Как она его швырнула?!. А сейчас ни грохочущего шума, ни брызг — притихла, воды совсем мало. Рыбины что на ладони. И уже не юлят, не скользят меж камней, плывут медленно, еле-еле, словно притомились.

Санька знал: речка обмелела оттого, что вода с сопок больше не течет. А рыба действительно устала. Она приходила в речку издалека, из океана, чтобы выметать икру. Вернуться обратно у нее не хватало сил.

Природа замерла. Ни сквозных ветров, ни дождей. Сопки сделались белоголовыми, приземистее и ближе.

Исчезли птицы. В поселке остались только громадные черные вороны. Лениво перелетали с одного тополя на другой. Саня их не любил: сядут над самым домом и, как над ухом: «Крр, Крр!» Будто над ним, картавым, смеются.

«Когда же к нам придет зима?» — думал Санька. Он видел, как она шагала прямо на глазах сверху, с гор. Сегодня засеребрился и Столовый хребет со своим Зубом — для зимы это была уже последняя ступенька в Медвенскую долину.

Санька потоптался, повздыхал и отправился к матери, в контору. Контора — большая комната — вся уставлена ящиками. На длинном столе выстроились черные, блестящие, зеленые — всякие приборы. Когда их подключали к электророзеткам, они начинали кружиться, жужжать, гудеть или щелкать.

Мать дала ему испорченный электромоторчик. Он размотал тонкий провод, перепутал его и на этом «ремонт» закончился — надоело! Вытащил свернутую в рулон бумажную ленту, оторвал кусок и принялся рисовать тушью разноцветные кривые линии.

Получалось совсем как на маминых диаграммах, которые она привозила со скважин.

— Мам, зачем ездить на буровые? Посмотри, их можно и так сделать.

Мать взглянула на пляшущие линии, улыбнулась.

— Там они получаются особые. Взглянешь, и сразу поймешь, что в земле прячется.

Саня задумался. Сколько раз он рассматривал такие кривулины, но, кроме них, на бумаге ничего не видел. Он подозрительно покосился на мать, которая колдовала со своими лентами, и решил: «Пошутила».

Когда Саньке вое наскучило и он начал мешаться, его выпроводили на улицу. Через минуту дверь скрипнула.

— Мама, пограничники приехали, — торопливо прошептал мальчуган и побежал домой.

— Не топчи! — встретила Наташа брата. Она только вернулась из школы и мыла пол.

— Не топчи! — передразнил Санька. — Пограничники приехали. В клуб зовут. Всех!

— Зачем?

— Может, нам овчарковых щенят привезли.

— Ну да! Тебе в первую очередь.

Она сказала так, что Санька не понял, дадут ему все же щенка или нет. И когда сестра предупредила: «Вот проразговариваешь, тебе и не достанется», пулей вылетел на улицу.

— Мне место займи! — вдогонку предупредила Наташа.

Возле Генкиного дома Саня остановился — услыхал крик.

Дверь распахнулась, выскочил сам Генка. Над головой у него пролетела книга. За ней еще одна и еще… Полоща по ветру страницами, мелькая цветными обложками, хлопались о землю.

— Я тебе покажу шпионские книжки! — доносился голос тети Фени.

— Ма-ам! Не надо. — Генка было кинулся в дом, и тут же — обратно. За ним мать.

— Убрала из комнаты, так в коридор спрятал. Или ты опять в сопки надумал?..

Наступая на сына, она размахивала книгой, шлепая по спине так, что вылетали листы.

— Они чужие, отдавать нужно, — загораживался руками Генка.

— И чужим достанется! — Тетя Феня отшвырнула остававшийся в руке переплет.

…Когда мать вернулась с работы, Санька перед зеркалом примерял зеленую фуражку со звездочкой.

— Мне это подарил дяденька чубатый, помнишь, который с собакой встречал нас. А овчарку пообещал весной привезти, — взахлеб хвастался Саня. — Ребятам бинокль дали: все, все можно увидеть.

— Еще что?

— А еще пограничники рассказывали, что мы были… были… Наталик, какими мы были?! — крикнул он сестре.

— Бдительными! — оторвалась от учебника Наташа.

— И теперь я помощник на границе. Наталик, я кто стал?

— Юный друг пограничников. У нас сегодня, мама, организовали кружок «ЮДП», всех наших ребят приняли и даже значки выдали.

— Вот он, вот он у меня, — Санька схватил пальто, на отвороте которого красовался небольшой значок. — Я его лучше на рубашку прицеплю, всегда на мне будет.

Спать Санька так и лег в фуражке. Мать укрыла его и начала собираться на буровую — машина уже ждала возле дома.

Наташа проснулась от холода. Приподняла голову и удивилась — в комнате как-то светлее обычного. Еще не поднявшись, она принялась расталкивать брата:

— Саня, вставай! Умывайся быстрей и ешь. В школу из-за тебя опаздываю.

— Я уже вчера умылся, — ответил Санька и уставился на окно — стекло было расписано синеющими морозными узорами.

— Зима! Зима пришла, — сунув ноги в ботинки, схватив пальто, он шмыгнул за дверь.

Поселок не узнать — все сделалось одинаково белым: и земля, и крыши, и мост через Романюшку…

Сопки со своими белоголовыми вершинами вроде бы сразу отодвинулись назад, и долина стала просторнее, шире.

Санька стоял и радовался. Большие узорчатые хлопья мягко ложились на нос, на ресницы, даже на язык, который он высунул от удовольствия.

— Язык-то отморозишь! — окликнул его дядя Петя. Шофер шел с охапкой одежды: полушубком, шапкой. Через плечо висела пара валенок.

Саня вылез из сугроба, потряс ногой, поковырял прохудившийся ботинок.

— Ты что ж не по сезону? — спросил дядя Петя.

Санька покосился на валенки.

— Вы где их взяли?

— На складе дают.