Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда-то и она блуждала в подобной ситуации. Её посещали похожие мысли, когда лента социальной сети пестрела сплошь свадебными фотографиями подруг с пожеланиями счастья, здоровья и побольше детишек. А она одна. Вроде недурна собой. С работой, с приданым, а всё-таки одна. Жизнь в тот момент словно закольцевалась. После работы она падала на пороге, параллельно покусывая родственников и погавкивая на всех возможных претендентов на её руку и сердце. Пролистывала ленту, чтобы посмотреть, кто ещё поставил статус «в отношениях». Ночью же обязательно накатывала тоска. Она, зажав рот подушкой, выла от одиночества. А утром как ни в чём не бывало замазывала следы «бурной» ночи под глазами тональником, густо красила ресницы и ехала покорять мир. Опять работа. Так длилось очень долго. Так долго, что она и не заметила, как пришёл Якин и начал ковыряться в настройках.
— Я потратила слишком много времени и сил, прожигая время зря. В итоге получив только одиночество. Мне тридцать один год. Планов нет. Мужика нет. Детей вообще не предвидится без двух предыдущих составляющих, — пыталась подобрать весомые аргументы Лиза, загибая пухлые пальчики.
Ей было сложно спорить сразу с двумя оппонентами. Хорошо хоть Элла молчала, уткнулась в свой телефон и с кем-то мило переписывалась, постоянно улыбаясь, отводя глаза в сторону и покусывая губы. Она вела совершенно другую беседу, намного интереснее темы материнства, которую Лиза решила вынести на повестку дня.
— Дети — это навсегда. Это не котик, не собачка. Это на-все-гда! — не унималась Марго, пытаясь словить взгляд подруги и понять, сколько ей ещё нужно привести аргументов для окончательной и бесповоротной победы.
Марго прошла тяжёлую школу жизни, оставшись наедине с близнецами с первых дней их жизни. Спасибо, что на встречу из роддома у мужа хватило смелости. Но узнав, что долгожданные отпрыски не от него, он привычно растворился в алкогольной амброзии, но теперь навсегда. История появления отпрысков тёмная и очень витиеватая. Кто, с кем, зачем и почему, точно не может сказать даже сама Марго. Случаются в жизни юных дев такие моменты. Зато в старости будет что вспомнить, только вот внукам вряд ли такое расскажешь. Ей ничего не оставалось, как стать сильной. Раскрывая рты, как маленькие птенцы, орали дети, сидя в кроватке. Надо было выживать. Зарабатывать. Учиться любить, заботиться и стать ласковой. Чуждое стало теперь самым главным в её жизни. Выжила, как умела. Дети — два здоровых красавца-джигита — обожают мать, понимая, что она их семья, вне зависимости, какие «штаны» в данный момент с ней рядом. Вот поэтому Марго штормило, когда она слушала радужные рассказы, как прекрасно быть сильной независимой женщиной с ребёнком. Прекрасно это сейчас. А то, что навсегда останется с тобой в душе, — этого никто не увидит, не подует на ранку и не приложит подорожник.
— Ты понимаешь, что в этот момент ты просто забудешь про себя? Тебя не станет, и никогда не вернётся это состояние, когда ты была одна и свободна. Это ещё при условии, что дитё, а может быть дети — родятся здоровыми, — подмигнув, сказала Марго.
— Да заканчивай писсимиздить, — пыталась угомонить назревающий скандал Василиса. — Может, ей понравится так жить? В конце концов, у каждого есть выбор называть трудности проблемами или возможностями, испытаниями или приключениями. Может быть, это именно то, что станет её рычагом к действиям. Ведь под лежачий камень вода не течёт.
Элле принесли заказ, и подруги решили переключиться с темы материнства. На столе красовался салат с креветками и «зелёный» коктейль.
— Дристать не будешь? А то я использую такое комбо только тогда, когда надо почистить все сусеки в своём организме. Ну или раньше, когда на горизонте новый мужик появлялся. Лёгкая худоба мне к лицу, — с ухмылкой сказала Марго и погладила себя по щекам.
— Скорее всего, это второй вариант. Всю нашу беседу Эллки не было слышно. Она словно растворилась в своём углу в обнимку с телефоном, — ехидно заметила Василиса.
Элла густо покраснела, отложила телефон и начала ковыряться в салате. Она ещё не готова рассказывать подругам про Кирилла. Ей казалось, что они недостаточно знакомы. Их первое свидание вообще тяжело назвать свиданием. Страсть. Страсть внеземная. Их тянуло друг к другу, несмотря на явную разницу в росте и пропорциях. Обаятельный дрищ оказался более страстным любовником по сравнению с неповоротливым и нелепым Сёмой.
— Колись! — приказала Элле Марго, направив на неё вилку.
— Не буду. Я пока что ещё не готова, — попытавшись отстраниться от подруги, сказала Элла.
— Готова или нет, это мы поймём, когда попробуем на вкус, — рассмеялась Марго.
— Отстань. Не буду, значит не буду. Да у меня новый boyfriend16. Мы с ним пока в непонятной стадии. Поэтому я не хочу слишком много о нём говорить. Но мне с ним хорошо.
— Прям хорошо или о-о-очень хорошо? — подхватила разговор Василиса.
— Очень, очень хорошо.
— Э-э-э… так может, тогда стоит нас с ним познакомить? — заинтригованная Марго сбилась с мысли.
— Ага, чтобы ты ему устроила допрос с пристрастием?! Нет уж. Я и так вам много рассказала, хотя совершенно не планировала.
— Эх, Лизка, учись, сначала мужики, а потом дети, — раздосадовано вернулась в прежнее русло Марго.
Лиза ничего не ответила, лишь потупила взор и приступила к еде. Судя по тому, как она терзала свой кусок мяса, она явно осталась при своём мнении. Ведь каждый в этой жизни вправе выбирать свой путь. Вне зависимости от того, что на этот счёт считают окружающие.
Глава 13. Персиковое варенье
Нежно пиликающий будильник стих после удара по нему рукой. Элла открыла один глаз и оглядела помещение, в котором находилась.
«Слава Богу, дома», — мелькнула мысль в её голове.
Повернувшись на бок, она увидела Кирилла. Он спал, а его густые ресницы слегка подёргивались, сложенные ладошки бережно засунуты под голову. Одеяло Элла ночью отобрала, и он укрылся тонким пледом, который нащупал в темноте на тумбочке. Такой красивый, как парни с обложки журналов. Пухлые губы, взъерошенные, слегка волнистые тёмные волосы, трёхдневная щетина, придававшая образу лёгкую небрежность.
На стуле аккуратно лежали сложенные мужские вещи. Чёрные узкие джинсы, вывернутые на лицевую сторону, висели на спинке стула вместе с майкой и рубашкой. На самом стуле носки, свёрнутые один в один, и трусы, сложенные в несколько раз.
Элла вздохнула и перевела взгляд в другую сторону. Там в углу валялись её вещи: смятый кусок
