Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А вот сейчас, ты совсем-совсем не прав, Кирилл. Хотя бы элементарное чувство такта пора бы включить. Ничего, что мы с тобой по крайней мере спим? Юстинас очень хороший человек, он видит таланты и пытается их раскрыть любыми, порой зверскими способами. Разве ты не мечтал о такой работе? Дизайнеров много, а выбиваются единицы.
— Мечтал, — поникшим голосом ответил Кирилл.
— То-то и оно. Я считаю, что у тебя есть все шансы на успех. Просто надо немного поднажать. Уметь прислушаться и кое-где промолчать.
«Даже если этих шансов и нет, то мог бы не ныть, а что-то делать. Всё ж лучше, чем каждый раз наматывать мне нервы на кулак. Какие-то нездоровые отношения у нас получаются».
Кирилл замолчал, глянул на неё чуть насмешливо, даже отодвинулся слегка от стола, будто хотел рассмотреть получше. Потом спросил тихо, почти вкрадчиво:
— Вот не пойму я тебя, Элла. Вроде мы год вместе живём, а я так тебя до конца и не могу раскусить. Ты так всех любишь или просто придуриваешься?
Элла подняла брови и глянула с недоумением. Потом переспросила:
— В смысле, придуриваюсь? Это ты мне так комплимент хотел сделать?
— Вполне, вот ты говоришь, Юстинас такой хороший, я умный. Ты это серьёзно говоришь? Да? Не придуриваешься?
— Нет, не придуриваюсь. С чего бы мне это делать?
— Да от того, что Юстинас тебя держит за твои длинные ноги и смазливое личико. А меня гнобит, как может, при первой возможности. А ты всё равно за него заступаешься, словно святая. Признавайся, трахалась с ним?
Элла с размаха влепила Кириллу горячую пощёчину. Она покраснела. Стало обидно за себя, за Юстинаса, за то, что вообще согласилась с придурком съезжаться, за то, что влюбилась в него, как девчонка. И теперь у неё дрожат коленки от страха. Глаза Кирилла блеснули чем-то холодным и очень недобрым, он одним рывком содрал с неё халат и схватил за шею, сжимая так сильно, что ей нечем было дышать. Он противно разглядывал её беззащитность, наслаждался зрелищем и своей властью. Проводя свободной рукой по телу, он чувствовал дрожь, как по коже пробегают волнами мурашки, как его распирает желание овладеть ей прямо сейчас.
Он швырнул девушку на стол. Элла успела только вскрикнуть от неожиданности. Щуплый дрыщ проявил немереную силу, которая до этого таилась где-то внутри. Ей было страшно. Непонятно, что случится в следующий момент, и эта неизвестность вводила её в ступор. В такой ступор, что она, выше парня на голову, не могла дать ему отпор, а была словно ватная. Злилась сама на себя: «Чёртов ступор. Полено!»
Кирилл расстегнул джинсы и потянул её за ноги на себя.
— Нет! Не смей! Нет! Я не хочу! — пыталась выдавить из себя Элла, чувствуя, как по груди вязко поехал тост с маминым персиковым вареньем.
— Громче, — удерживал и рычал Кирилл.
По щекам текли слёзы, а на столе судорожно дёргалась чашка с чёрным кофе.
— Не-ет. Не-ет, — шёпотом повторяла Элла.
Когда Кирилл наконец-то её отпустил, Элла медленно собрала себя со стола и уселась на нём свесив ноги. На душе было гадко. Он подошёл к ней и попытался провести ладонью по лицу. Девушка дёрнулась и зажмурилась в ожидании удара. А он, усмехнувшись, провёл двумя пальцами по груди собирая с неё остатки варенья и смачно облизал их. Взял со стола до половины расплёсканную чашку кофе и выпил его до дна.
«Если б не мой чёртов ступор. Ты, гадёныш, и пальцем меня бы не тронул. Урод».
— Спасибо за завтрак, дорогая. Кстати, вкусное варенье, — сказал он, уже двигаясь в прихожую. — Приберись здесь. Я побегу. Ты же знаешь, мне нельзя опаздывать, а то Юстинас опять будет орать.
Глава 14. Двадцать один день
Элла устроилась на широком подоконнике, подобрав под себя ноги. Тут же на полу материализовалась Баста. Она элегантно вскочила и уселась рядом за компанию, глядя на хозяйку жёлтым гипнотическим взглядом. Погладив кошку и услышав в ответ приятное мурлыканье и тарахтение, Элла взяла в руки планшет.
С заставки экрана смотрела милая парочка. Светлые улыбающиеся лица. Только вот когда это было? В прошлой жизни?
Оказалось, что примерять на себя другую жизнь с новым мужчиной ой как трудно. По началу с Кириллом у неё всё хорошо складывалось. Когда они съехались, он был по-прежнему ласков и мил. Только всё время возникало странное ощущение, будто она для него не девушка, а мамка. Мамка, которая выслушивает его ежевечерние жалобы на деспотичного шефа, которая подбирает правильные слова, чтобы его успокоить. Мамка, которая подскакивает ранним утром с постели, чтобы приготовить завтрак. Мамка, которая всегда готова ублажать, погладить по голове или шепнуть на ушко ласковое слово. Да, она это всё делает не из-под палки, а от большой любви. А потом появилось чувство вины, что она успешнее своего «чада». Что живут они в большинстве случаев на её деньги. Хотя Элла старалась не кичиться своим достатком, не хотела задевать и так уязвлённое самолюбие близкого человека. Хотя, как впоследствии оказалось, именно это его больше всего и раздражало.
— Зачем ты мне это шлёшь? Ты же прекрасно знаешь, мы не можем позволить себе взять в аренду апартаменты у моря. У нас нет на это средств, — бесился Кирилл, когда Элла в очередной раз пыталась планировать совместный отпуск.
— Ну мы можем взять из моих. Скинуться. Как бы пополам, — ласковым голоском лепетала Элла и длинными тонкими руками опутывала его шею.
— Отстань. Думаешь, я ничего не понимаю?! Думаешь, мне нравится жить за твой счёт?! Мне просто не повезло так, как тебе, — рычал в ответ парень, освобождаясь от душных объятий.
Обидно, что он не проявил должного уважения к щедрому жесту. И в очередной раз укусил за то, что ей в карьере повезло больше. Но Кирилл хитёр и быстро соображал, что перегибать палку не стоит. После таких слов всегда менял гнев на милость.
— Ладно, ладно прости меня, — говорил он виновато. — Не буду я так больше. Обещаю. Просто из меня досада всегда лезет, как пена, понимаешь? Удержать её не могу. Чувствую себя бутылкой шампанского, с которой неудачно
