В связи с этим мне вспомнился очень замечательный и поучительный рассказ. Я счел нужным написать его, дабы читатели получили пользу, ибо подобного тому, что натворил Сури, на свете много, хотя речь [моя] и растянется.

Рассказ

В преданиях о халифах я читал, что когда семейство Бармеки достигло высокого положения и повелитель верующих Харун ар-Рашид назвал Яхью, сына Халида Бармеки, отцом, а двух сыновей, Фазла и Джа'фара, возвысил и поднял, как известно, до больших степеней, выступил некий потомок Али, захватил Гурган, Табаристан и все Гилянские горы, и дело его сильно окрепло. Харун встревожился, ибо читал в книгах, что первый ущерб халифата дома Аббаса произойдет оттого, что на Табаристанской земле появится некий мятежник из потомков Али. Поэтому он призвал Яхью Бармеки, уединился с ним и сказал: «Произошло то-то. Это не такое дело, кое можно уладить с помощью какого-нибудь салара. Или мне придется пойти, или тебе, или одному из твоих сыновей, Фазлу или Джа'фару». Яхья ответил: «Никак не годится, чтобы повелитель верующих выступал на всякого мятежника, который объявится. Я останусь при государе, дабы распоряжаться людьми и деньгами[937], а сыновья мои Фазл и Джа'фар ждут высочайшего повеления, что [государь] прикажет». «Надобно пойти Фазлу, — сказал [Харун], — и надо препоручить ему владения Хорасан, Рей, Джи-баль, Хорезм, Сиетан и Мавераннахр, дабы он сел в Рее, а заместителей [своих] послал /415/ по городам, взялся бы за дело этого мятежника и избавил [нас] от него войной или миром. Нужно устроить дело Фазла и его рати так, чтобы он завтра же надел халат[938], а послезавтра отправился и остановился в Нахрване[939], покуда к нему подойдут войска. Подмога и достаточное снаряжение». «Слушаюсь и повинуюсь, — ответил Яхья, — удалился, все, что требовалось приготовил. И наедине сказал Фазлу: «Сын мой, на великое дело изволил послать тебя халиф и удостоил он тебя превысокой степени на этом свете, но [подвергнет] сильному наказанию на том свете, потому что тебе придется разгромить одного из потомков пророка, привет ему! Однако, кроме повиновения, выхода нет, чтобы не уронить себя в глазах нашего государя; у нас и так много врагов и нас подозревают в [сочувствии] к дому Али». «Не тревожься, — ответил Фазл, — я постараюсь, чтобы дело кончилось миром, хотя бы мне сие стоило жизни».

На другой день Яхья и Фазл предстали пред [лицо халифа]. Харун ар-Рашид закрепил копье и знамя Хорасана за Фазлом и [их] вместе с жалованной грамотой вручили ему. Все придворные вельможи отправились к нему и его поздравили. На другой день он выступил, дошел до Нахрвана и там простоял три дня, покуда к нему не подошли пятьдесят тысяч конницы, салары и предводители. Он прибыл в Рей, там расположился и выслал передовой полк в двадцать тысяч всадников по дороге на Денбавенд[940] в Табаристане и войска с другими главарями двинул дальше в Хорасан.

Фазл часто посылал послов к Яхье[941], из дома Али, любезно переговаривался с ним, покуда тот не согласился на мир с условием, что Харун пришлет ему обязательство, написанное собственноручно по образцу, составленному [Яхьей]. Фазл сообщил о положении, и Харун ар-Рашид согласился и очень обрадовался. Яхья послал образец с послом из числа надежных своих людей. Харун переписал его своей рукой, а казии и свидетели заверили после того, как он произнес слова клятвы. Яхья на этом успокоился, приехал к Фазлу; ему оказали большие почести и он отправился в Богдад. Харун его обласкал и подарил ему множество добра[942]. Фазл двинулся в Хорасан и пробыл там два года. Он раздал большие средства паломникам и стихотворцам, а после попросил его уволить в отставку и ее получил. Он возвратился обратно и Багдад, и Харун оказал ему столько благоволения, что не было предела. Рассказывать о том, каковы были обстоятельства жизни потомка Али — долго[943]; цель /416/ наша заключается в ином, а не в жизнеописании потомка Али.

Фазл привез Рашиду дары, как положено. Потом [Харун ар-Рашид] захотел послать в Хорасан салара и выбор его пал на Али, сына Исы, сына Махана[944]. Он сказал [об этом] Яхье [Бармеки] и спросил его мнение. Яхья [Бармеки] ответил: «Воля государя, Али — насильник и тиран», — а положение семьи Бармеки уже покачнулось. Рашид на зло Яхье [Бармеки] послал в Хорасан Али, сына Исы. Али дал себе волю и начал силой собирать огромные богатства[945], но никто не осмеливался [об этом] заявлять. Осведомители писали к Яхье, тот, выждав удобный случай, ухитрялся кое-что доводить до слуха Рашида. Он побудил одного жалобщика внезапно на пути предстать пред лицо халифа, но никакой пользы это не принесло. Дело дошло до того, что Рашид побожился, всякого, кто будет жаловаться на Али, отсылать к нему. Яхья [Бармеки] и все люди замолчали. Али разорил и поверг в нищету Хорасан, Мавераннахр, Рей, Джибаль, Гурган, Табаристан, Керман, Исфаган, Хорезм, Нимруз и Систан[946] и награбил столько, что [награбленному] не было ни предела, ни счета. Потом он приготовил приношение для Рашида, какое ни до него, ни после никто не приготавливал. Дары прибыли в Багдад и список их представили Рашиду. Он возликовал и остался в изумлении.

Фазл, сын Раби, старший хаджиб, усердствовал в нетерпимости к семейству Бармеки и поддерживал Али, сына Исы. Рашид спросил Фазла [Раби], что следует сделать с дарами, прибывшими; из Хорасана. «Государю надобно сесть и посмотреть на [них], — ответил тот, — а Яхью и сыновей его с прочими слугами [тоже] посадить или поставить около [себя], покуда будут представлять, дары, дабы сердца у семейства Бармеки разорвались, и людям знатным и простым стало ясно, какой они учинили обман; ведь Фазл, сын Яхьи, привез из Хорасана такое, приношение, что какой-нибудь амиль из одного города привозит больше». Этот совет пришелся Рашиду сильно по душе, /417/ ибо он был сердит на семейство Бармеки, и его могущество уже почти пришло к концу.

На другой день [халиф] прибыл на площадь-хазру и сел [там]; Яхью [Бармеки] и двух его сыновей, Фазла, сына Раби, и других людей он посадил, а некоторые стояли. Дары доставили на площадь: тысячу турецких гулямов, в руках у каждого по две [штуки?] ткани цветной шуштарской, исфаганской, скарлатной, мульхама парчового, узорочного шелка турецкого и дидари и разного другого рода. Гулямы с этими