– В конце концов, – сказала она, уговаривая себя, – насколько мне известно, укусы не всех скорпионов опасны. Есть совершенно безобидные виды.

– Да, вы правы, – отозвался Рыцарь. – Большинство скорпионов вовсе не так опасны. Самые ядовитые скорпионы – это черные африканские…

Анна закрыла глаза.

– …самые яркие представители которых как раз и окружают нас сегодня, – закончил свою фразу Рыцарь.

– А вы просто знаток этих тварей, – процедила Анна, присаживаясь на свое одеяло.

– Жизнь заставляет нас знакомиться с тварями и похуже, – с горечью произнес Рыцарь. – А скорпионы не так уж плохи, если помнить, что они жалят, чтобы защититься от человека, а не напасть на него.

– Апология скорпиона… – ложась так же, как и Рыцарь, заметила Анна.

– Кстати, самый первый фараон Египта носил имя Скорпион, о нем говорится в «Книге мертвых». Яд скорпиона до сих пор используют колдуны и шаманы, а алхимики пытаются с его помощью добыть золото. А один римский ученый в книге «Естественная история» писал: «Скорпион – ужасное существо, ядовитое, как змеи, за тем отличием, что их укусы влекут еще более мучительную пытку, растягивающуюся на 3 дня, после чего пострадавший умирает. При этом укус скорпиона всегда смертелен для девушек и почти всегда для женщин, а для мужчин только утром». Так что, донна, до утра я протяну, а вот вам придется несладко.

Я повернулась на бок и уставилась на огонь. Лицо приятно обжигало его горячим дыханием, в небо улетали с писком тонкие искорки. Я смотрела и думала о том, как невероятно повернулась моя жизнь. Крестоносцы, сарацины, гарем, пустыня, плен – всего не перечислить, два года пролетели как огромная жизнь, как век, а между тем это лишь два года… В Москве я бы в это время уже закончила учебу, получила диплом и начала работать. Эти события и не сравнить с двумя годами в XIII веке. Две жизни… мне было даровано две жизни. И так странно ощущать себя совершенно другим человеком, и я не могу уже с точностью сказать – это я сама изменилась или же донна Анна слилась с моей душой так, что мы стали неразделимы?

Я пошевелилась, и мой взгляд отвлекся от огня. Сквозь красные и желтые языки пламени я увидела маску. О чем думал человек, который скрывался за этим равнодушным ликом? Какие планы и цели скрывал? Я знала, что он смотрит на меня, в прорезях маски сверкали его глаза, я не выдержала и отвела взгляд, а потом и вовсе отвернулась. Было не по себе рядом с ним, когда он умолкал и смотрел на меня пристально, уж лучше бы он продолжил свой рассказ о скорпионах.

Утром я проснулась оттого, что он положил мне руку на плечо. Я хотела подняться, но он сказал:

– Не шевелитесь, донна, если не хотите быть ужаленной.

Одного за другим он вытаскивал из складок одежды и одеяла скорпионов. Его руки были одеты в перчатки, и он бережно брал скорпионов и отбрасывал прочь. Несмотря на сильное желание завизжать и вскочить я послушно лежала и ждала, когда он перестанет копаться в моей одежде. Наконец он помог мне подняться и еще раз отряхнул. И тут из плаща вывалился огромный жирный скорпион, размером не меньше двадцати сантиметров, с огромным жалом. Я, наконец, позволила себе заверещать.

Последний Рыцарь отбросил гадкое членистоногое прочь и встряхнул одеяло, пока я приходила в себя. Скорпион, отлетев в сторону, поднялся и засеменил прочь, прятаться от восходящего солнца.

И так каждое утро Рыцарь осторожно будил меня, положив руку на плечо, и это было сигналом лежать неподвижно. Он обыскивал меня и помогал подняться. Мы продолжали свой путь по пустыне.

На пятый день лошади, давно уже страдавшие от жажды, отказались идти дальше. Сначала сдалась моя лошадь, опустившись на раскаленный песок, она повалилась на бок, я едва успела соскочить с нее. Все попытки поднять скотину оказались безуспешны, и Рыцарь уступил мне своего коня. Жара днем стояла дикая, казалось, что плавится песок, голова не соображала, я не могла себе представить, каким образом Последний Рыцарь ориентируется в этих бесконечных песках. А между тем у него была определенная цель.

Когда его лошадь тоже пала, он сказал, перекидывая через плечо сумы с едой и водой:

– Дальше пойдем пешком. Осталось совсем немного.

– До чего? – спросила донна. Но Рыцарь промолчал.

Они шли почти всю ночь, пользуясь тем, что с заходом солнца температура в пустыне значительно падала. Иногда донна слышала, как стрекочут вокруг невидимые цикады.

– Странно, – сказала она, – не думала, что в пустыне есть цикады… Чем же они питаются?

– Это не цикады, донна, так стрекочут скорпионы, когда раздражены, – последовал ответ.

На второй день пеших прогулок по пустыне Анна почувствовала, что от жары у нее начинает мутиться разум. Рыцарь жертвовал водой, брызгая ей на лицо живительную влагу, но от жары донна быстро теряла силы. Песок был таким раскаленным, что она чувствовала его жар даже сквозь обувь. Рыцарь тоже шел из последних сил. Пот градом катил по ее шее, было душно, Анна то и дело подавляла в себе желание сорвать с головы хлопковую накидку. Наконец, сдавшись, она остановилась.

– Пойдемте, донна, осталось еще немного.

– Вы говорите это уже несколько дней! Я больше не могу идти, – песок жег ноги.

– Вы должны сделать усилие! Донна Анна!

– Нет, я больше не могу, я устала, хочу пить, у меня болят ноги, – донна Анна оперлась о плечо Рыцаря. Глаза человека в маске внимательно осмотрели ее, потом он поставил ее так, чтобы ее спина опиралась на его руку, а другой начал развязывать шнурки на накидке. Женщина испуганно встрепенулась.

– Что вы делаете?

– Мне придется нести вас, а ваша одежда слишком много весит.

– Не надо меня трогать! – гордо сказала она, отодвинув его руку и затянув ослабленные им шнурки. – Я не просила меня нести.

– Ну, как хотите…

Он пошел дальше. Она устало побрела за ним, но через несколько минут упала от бессилия. Он вернулся.

– Уходите, – не поднимая головы и плача от усталости, сказала она, заметив, что он остановился возле нее, – не ждите меня. Я не пойду.

Он молча наклонился, взял ее на руки и перебросил через плечо.

Донне было стыдно, что он нес ее, но идти не было сил. Под палящим солнцем они прошли еще пять часов, то и дело он останавливался и перекладывал ее с одного плеча на другое, иногда она шла пешком, давая ему отдохнуть. У них совсем не осталось провизии и воды, солнце начало потихоньку садиться, пески окрасились в красный цвет, они были словно застывшие навеки изваяния волн, безмолвные и равнодушные.

Анна прикрыла глаза и забылась в полудреме-полуобмороке. Когда Рыцарь опустил ее на ноги, ему пришлось слегка похлопать ее по щекам, чтобы она очнулась.

– Просыпайтесь, донна Анна, мы пришли.

Мутный взгляд донны мгновенно просветлел, она повернулась и увидела небольшое поселение, обнесенное невысокой белой стеной, возле которой стояла группа людей в бедуинских одеждах, они уже заметили путников и переговаривались между собой, показывая на них руками. При взгляде на них, у Анны внутри все упало.