Пленные

Согласно заведомо неполной статистике французской армии (см. приложения А и Б), гарнизон Дьенбьенфу насчитывал 5 мая в общей сложности 8158 здоровых или легко раненых человек. С 21 ноября 1953 года, он потерял в общей сложности 8221 человека, включая 1293 подтвержденных погибших. Статистика за последние три дня сражения недоступна, так как части были уничтожены полностью, вместе со своими батальонными записями. Тем не менее, 165 человек из 1-го колониального парашютного батальона были сброшены с парашютом 5 и 6 мая, в результате чего общая численность гарнизона Дьенбьенфу составила 16 544 человека, не считая 1916 тай и французов из Ляйтяу, которые пытались прорваться из этого города в Дьенбьенфу в ноябре 1953 года, или 2440 военнопленных, которые были переброшены по воздуху.

Учитывая ожесточенность последних сражений, французские командиры обычно соглашаются с тем, что, по всей вероятности, погибло по меньшей мере еще от 600 до 800 человек и по меньшей мере, столько же было ранено. Высокая доля погибших на заключительном этапе была обусловлена тем фактом, что большинство из этих потерь были вызваны плотным обстрелом артиллерии, а не огнем из стрелкового оружия. Общие потери французов можно консервативно оценить примерно в 9000 человек, из которых 885 (включая 27 не раненых медицинских работников) были переданы французам в соответствии с перемирием на поле боя в мае 1954 года. Это, за исключением горстки беглецов, о которых подробнее будет сказано позже, оставило в плену почти 7000 военнослужащих. Многие из них были гораздо более серьезно ранены, чем те, кто был отобран для передачи французам, но они уже покинули поле боя компактными группами по пятьдесят человек в 500-мильном переходе в лагеря военнопленных к северу от Красной реки или на юго-восток, в комплекс лагерей в провинции Тханьхоа. Для измученных и в основном, раненых, выживших в битве при Дьенбьенфу, это стало маршем смерти.

Этот автор в другом месте подробно освещал жизнь в лагерях военнопленных Вьетминя, и поэтому он здесь будет касаться только событий связанных с судьбой пленных, взятых в Дьенбьенфу. В отношении военнопленных из Дьенбьенфу выделяются два факта: во-первых, их огромное количество и необходимость их транспортировки подальше от районов, где они могли быть освобождены французами, представляли невероятно сложную проблему для примитивной тыловой системы Вьетнамской Народной армии. Во-вторых, другие французские пленные обычно попадали в руки коммунистов всего через несколько дней боев и, за исключением тяжелораненых, не находились в состоянии общего физического упадка. От тридцати до шестидесяти дней марша со скоростью двадцать километров в день, при переноске рисовых пайков для колонны и многочисленных носилок, просто оказалось слишком много для большинства людей. Продовольственные пайки, выделяемые их захватчиками, сделали все остальное: четыреста грамм риса в день и десять арахисовых орехов каждый десятый день. Некипяченая вода и, в некоторых случаях, жидкий чай, составляли единственное доступное питье. Во многих случаях, наличие воды ограничивалось в сельской местности и вблизи шоссе №41. Обезвоживание из-за постоянной дизентерии и аномального потоотделения вскоре превратило военнопленных в «ходячие скелеты», напоминающие фотографии из немецких концентрационных лагерей.

Перед началом марша пленным предстояло подвергнуться последнему унижению. Их задействовали как массовку и сценический реквизит, восстанавливая собственное поражение. Хотя некоторые кадры фильма действительно были сняты Вьетминем во время битвы при Дьенбьенфу, некоторые крупные атаки, такие как, например, при захвате «Элиан-2», имели место либо ночью, либо в отсутствие квалифицированных вьетнамских операторов. Присутствие на месте советского оператора Кармена, теперь помогло это исправить. 14 мая всех ходячих пленных собрали в тщательно разделенные группы и провели мимо жужжащих камер, как 2000 лет назад Цезарь провел по Риму побежденных варваров. Никто не был избавлен от этого унижения от генерала де Кастра, до последнего нестроевого из вьетнамцев. Но когда дело дошло до того, чтобы сыграть роли сдающихся десантников, десантники взяли пример с Бижара. Когда его захватчики подошли к нему с требованием, чтобы он сыграл самого себя, выходящего с поднятыми руками из своего командного блиндажа, подполковник Бижар посмотрел своим тюремщикам в глаза и тихо сказал:

- Я скорее сдохну.

Так что Вьетминь отобрал для этой роли в основном североафриканцев, ныне лишенных командиров, переодев их в камуфляжную боевую униформу французских десантников для реконструкции части битвы при Дьенбьенфу. Ровно десять лет спустя, 8 мая 1964 года, полковник Бижар, выступая перед завороженной общенациональной телевизионной аудиторией Франции, прокомментировал снятый коммунистами фильм о битве при Дьенбьенфу и указал на очевидные ошибки, которые были допущены при его создании. Там была сцена, показывающая атаку пехоты при поддержке танков, сопровождаемую, по-видимому, сильным артиллерийским огнем, но несколько неискушенные кинематографисты забыли убрать из кадра белый медицинский самолет, доставивший доктора Юара в Дьенбьенфу после окончания битвы, присутствие которого в картине явно ее датировало. Аналогично, другая сцена, которая должна была показывать захват «Беатрис», полностью удерживаемого иностранными легионерами европейского происхождения, показывает поле битвы, усеянное темнокожими североафриканцами. В другой сцене, можно было увидеть как два французских танка вступают в бой непосредственно друг за другом, разделенные промежутком всего в несколько дюймов. Это было связано с тем фактом, что Вьетминь с помощью захваченных в плен танкистов смог вернуть в строй только один танковой двигатель – другой танк просто буксировался его собратом.

Когда фильм демонстрировался во Франции в 1964 году, говорили, что некоторые французские офицеры намеренно вызвались стать «техническими консультантами» для съёмочных групп, именно для того, чтобы внести в фильм технические ошибки, которые заклеймили его как очевидную фальсификацию. Если их намерение было таково, то они преуспели, хотя никто, кроме очень искушенной аудитории, скорее всего, не заметит ошибок. По сей день фильм о Дьенбьенфу демонстрируется всем новобранцам Алжирской народной армии, и вероятно, каждому солдату армии Северного Вьетнама, в качестве обнадеживающего примера того, что даже примитивные партизаны могут сделать с современными западными армиями, при условии, что они готовы сражаться и идти на жертвы.

На короткое время различные группы французских специалистов были отобраны из толп военнопленных, чтобы поддерживать некоторые из основных объектов Дьенбьенфу, такие как очистители воды и электростанции, в рабочем состоянии, в то время как некоторые другие использовались для сбора части военной добычи, найденной на поле боя, или для снятия отдельных минных полей. Последняя работа так и не была завершена. Десять лет спустя, то тут, то там, мины все еще взрывались и убивали заблудившегося буйвола или калечили неосторожного крестьянского ребенка.

Несколько человек были выделены в качестве потенциальных «военных преступников»: сотрудники разведки, офицеры, работавшие в районах туземных племен, такие как