Мацуока непрерывно проверял всех, с кем встречался. Все четырнадцать лет. Он заглянул в глаза человека, у которого похитили дочь. Возраст соответствовал… и хрипловатый голос. Мэсаки страшно перепугался и вел себя подозрительно, даже для жертвы похищения. Он все время отводил глаза в сторону. Ему мстили с помощью ложного похищения… потому что он был виновен в похищении настоящем. Именно тогда, наверное, у Мацуоки появилась гипотеза, и он проверял ее. Конечно, он еще помнил о странных звонках, которые получали люди с фамилией на «М».

Неожиданно Миками вспомнил еще кое-что:

– Кажется, Мэсаки не сразу позвонил в полицию после того, как с ним связался похититель?

– Совершенно верно. Через двадцать пять минут. Похититель воздержался от обычного в таких случаях клише: «Не сообщайте в полицию». Кода не дал Мэсаки повода для колебаний. Однако Мэсаки позвонил в полицию только через двадцать пять минут. Интересно, как реагировал Мэсаки, когда Муцуко сообщила ему о звонке похитителя? Наверное, кровь застыла у него в жилах – кровь отца и кровь чудовища. Интересно, как поступил бы Мэсаки, если бы похититель запретил ему обращаться в полицию?

– Скорее всего, он пришел в ужас при мысли о том, что к нему домой приедут те, кого он боится больше всего на свете.

Да, можно представить, как перепугался Мэсаки, когда к нему приехал Мацуока.

«Это ты подонок, который стоит за «Делом 64»?»

Хотя Мэсаки тогда ничего не сказал, он проиграл.

«Да…»

– Кстати, Миками, прошу передать мою благодарность Минако.

– Да, конечно. Она вам помогла?

– Да, очень помогла.

– Что ей нужно было делать?

– Как я и сказал, она принимала участие в спецоперации.

– Ну да, конечно…

Ему показалось, что он снова слышит тихий смех Мацуоки.

– На самом деле теперь я могу вам рассказать. Она была совсем рядом с вами.

– Она?..

– Всех, кто во время «Дела 64» находился в кафе «Аои», я приказал разместить в парикмахерской. Они все видели Амэмию, могли его опознать.

– Значит, он?..

– Он тоже был там. В самой гуще зевак. Наблюдал за Мэсаки.

«Уф…» Значит, Амэмия тоже все видел.

– Минако первая его заметила. Она позвонила нам и сообщила о нем сразу после того, как я поручил «Эскорту-два» везти вас назад, в управление.

– Ух ты, а я даже не… Где он сейчас?

– Мне важно было убедиться, что он там был, и все. Вряд ли он нам понадобится, во всяком случае в ближайшее время. – Мацуока стал разговорчивым, хотя вначале и говорил, что очень занят. Может быть, он рад тому, что «Дело 64» близится к завершению? Или разговорчивость стала побочным результатом того волнения, которое он, несомненно, испытывает? Миками решил задать еще один вопрос. Важно оценить уверенность Мацуоки. Кроме того, последний вопрос имел отношение к его работе.

– Простите, Мацуока-сан… но вы ведь понимаете, что Первое управление не похвалят, даже если вам наконец удастся раскрыть «Рокуён»?

Ему показалось, что вопрос попал в цель.

– Вы уже все знаете?

– Да, я знаю содержание записки Коды.

– Ясно… значит, вы в курсе.

«Дело 64» стало мечом с обоюдоострым лезвием. Если Мэсаки арестуют и он даст показания под присягой, скорее всего, станет известно, что он звонил Амэмии не два, а три раза. Триумфальная пресс-конференция, посвященная аресту преступника, может окончиться скандалом. Все узнают, что уголовный розыск четырнадцать лет скрывал свою ошибку… После долгой, наверняка продуманной паузы Миками услышал низкий голос Мацуоки:

– Кто-то что-то мне говорил, уже давно…

«Кто-то»… Детективу этого достаточно, чтобы понять, Мацуока имеет в виду Митио Осакабе, самого первого директора уголовного розыска.

– «Не позволяй воспоминаниям вставать у тебя на пути. Воспользуйся ими, чтобы докопаться до истины».

Миками понимающе кивнул. Было время, когда Мацуока наверняка мучился из-за того, что ему стало известно. Узнав тайну уголовного розыска, он испытал злость и разочарование; потому-то он и поехал домой к бывшему директору. Тогда Осакабе его утешил. Сказал, что срыв записи тоже может оказаться ценным и с его помощью они тоже могут подловить похитителя.

Действие договора о неразглашении закончилось сразу после того, как обнаружили тело Сёко. Тогда все было по-другому. Четырнадцать лет назад полиция строго соблюдала свою часть договора. Стражи порядка регулярно устраивали брифинги и передавали журналистам новости о следствии. Журналисты же доводили известия о том, как развиваются события, до широкой общественности. Но ни в одной газете не упомянули о третьем звонке, который полиция утаила. Тот подозреваемый, который на допросе расскажет о третьем звонке, и есть похититель.

«Продолжайте следствие, думайте об этом, и только об этом. Вам нужно использовать все имеющиеся в вашем распоряжении средства, чтобы призвать похитителя к ответу, даже если эти средства поставят департамент на колени».

Осакабе наверняка сделал Мацуоке внушение…

Мацуока ничего не отрицал. Тайна уголовного розыска стала его тайной; он принял ее близко к сердцу. Наверное, именно в тот миг Мацуока стал фактическим главой уголовного розыска.

Аракида не соответствовал занимаемой должности. Он ничего не видел и не слышал до вчерашнего дня – его как будто и не было на месте. Он просто спрятался. Когда Мацуока объяснил ему, что следствие связано с «Делом 64», Аракида испугался. Больше всего он боялся, что бомба, которую прятали восемь его предшественников, восемь предыдущих директоров уголовного розыска, взорвется в его срок. В течение года ему обещали повышение. Его следующий пост уже считался делом решенным. Поэтому Аракида бежал из пасти врага и поручил Мацуоке возглавить следствие, а Отиаи бросил на съедение прессе. Умыв руки, он старался держаться подальше от радиуса взрыва. Впрочем, он и раньше не был способен нести такую ношу один: вот почему он поделился тайной с Мацуокой. С самого начала роль директора уголовного розыска оказалась Аракиде не по зубам.

– Кстати… Огата и Минэгиси до сих пор в шоке после случившегося.

– После чего именно?

– После того, как вы назвали их «проклятыми идиотами». То, как вы это сказали, потрясло их до глубины души.

– А, вон что! Передайте, что я прошу прощения. На самом деле они были выше всяких похвал.

– Так и есть.

– Единственная трудность… в том, что мне было сложно их различать.

– Вот как?

– Когда я закрывал глаза, я не мог сказать, кто из них Огата, а кто – Минэгиси.

На сей раз Мацуока расхохотался в голос. Отсмеявшись, спросил:

– Миками, что скажете, если я предложу вам снова работать у меня?