litbaza книги онлайнСовременная прозаСтрижи - Фернандо Арамбуру

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 146 147 148 149 150 151 152 153 154 ... 178
Перейти на страницу:

Было нелегко убедить Никиту, что не он виноват в моем уходе. Разумеется, я не одобрял его поведения в школе и плохих отметок, но из-за этого не стал бы расставаться с ним, как он решил – возможно, под влиянием материнских выдумок про меня.

Где я буду жить?

– Пока сам не знаю, но в другой город точно не уеду. И где бы я ни поселился, ты сможешь приходить к нам с Пепой так часто, как захочешь, а не только в дни, установленные для наших встреч судьей. Я всегда открою тебе дверь и буду страшно рад увидеть тебя и обнять.

Я пообещал, что в своей новой квартире поставлю для него кровать.

– А видеоприставка там будет?

– Само собой.

А что там будет еще, придумаем со временем. Мы много чем будем заниматься вместе и станем товарищами, а не просто отцом и сыном. Последние слова я произношу с трудом, так как в горле у меня стоит ком. Он спросил:

– Мама плохая?

Я поколебался пару секунд, борясь со злым соблазном, но все-таки сдержался, глядя на простодушное лицо Никиты. Я не стал еще больше травить ему душу и сказал, что нет… Откуда такие глупые мысли? Просто мы с его мамой перестали понимать и любить друг друга, поэтому будет лучше для всех нас, в том числе и для него, если мы поселимся врозь. Но по-прежнему будем одной семьей. Зато избежим лишних ссор.

Конечно, я мог бы воспользоваться ситуацией и представить Амалию в невыгодном для нее свете. Именно так в течение уже нескольких месяцев поступала она, стараясь настроить сына против меня. Поначалу такой прием срабатывал, но лишь до определенного срока, пока Никита в слепоте своей видел в этом шанс избавиться от одной из двух давящих на него сил – в данном случае от отца. Но как только он понял, что я ни в коей мере не препятствовал его планам и даже готов был расщедриться и оплатить некоторые его прихоти, интриги Амелии сразу перестали действовать и даже обернулись во вред ей же самой – очень скоро сын потерял к ней последнее уважение.

После моего вынужденного ухода из дома я решил по-новому строить отношения с Никитой. Как по-новому? Очень просто: приложить максимум сил, чтобы создать общее пространство, свободное от конфликтов, и ждать – другого варианта не существовало, – ждать с христианским терпением, что в один прекрасный день парень своим умом дойдет до того, что его отец – вполне нормальный человек, а не отвратительное чудовище, как неустанно внушала ему мать.

4.

Я не большой специалист по собакам, хотя, надо полагать, чему-то все-таки научился, столько лет заботясь о Пепе. И предсказателем себя тоже не считаю, но им и не надо быть, чтобы понять: черному псу жить осталось не больше трех новостных телепрограмм. Сегодня в баре Альфонсо мне вдруг показалось, что он помирает. Тайком от моих приятелей, занятых обсуждением политических новостей, я несколько раз пнул его под столом носком ботинка. Он лежал там как набитый камнями мешок. Никакой реакции. И это при том, что некоторые мои тычки были довольно сильными.

Он лежал с закрытыми глазами, вывесив язык, похожий на мятый и мокрый галстук, дышал натужно и практически не шевелился. Судя по всему, пес медленно умирал. Медленно, потому что он все делал медленно, а сейчас у него не хватало сил даже на то, чтобы умереть. Пепа в свои четырнадцать лет тоже превратилась в старушку, и тем не менее, кинь ей очищенную креветку или кусочек сыра, она поймает их на лету. Толстому псу в тот день куски сыра падали на голову и отлетали в сторону, а он с трудом их находил – то ли нюх уже отказал, то ли не было желания.

Мы с Хромым считали, что наша приятельница не должна перегружать свою собаку. Но по мнению Агеды, расстояние от ее дома до бара было не слишком большим, ведь когда-то они совершали куда более долгие прогулки, которые длились часами и включали игры и бег. А дорога до бара занимает чуть больше получаса, если не идти в обход. Добавим время на возвращение домой спокойным шагом – получится в целом час с четвертью или час двадцать, плюс-минус несколько минут, не считая остановок на отдых. Мне кажется, Агеда просто не хочет понять, в каком состоянии находится пес. К тому же – ну что ты с ней будешь делать! – она следует совету ветеринара, который утверждает, что ее Тони (я выхожу из себя каждый раз, как слышу это имя!) надо побольше двигаться. Агеда объясняет вялость и усталость собаки возрастом, а возможно, и действием лекарств. Гораздо опаснее, уверена она, держать его целыми днями дома взаперти.

Когда Агеда явилась в бар, я как раз рассказывал Хромому историю про то, как мой сын сломал много лет назад на школьном дворе сразу три руки своим врагам. Друг решил, что я хочу над ним подшутить. Одна рука – ладно, две – ну ладно, может быть, но три… Нет, это что-то из ряда вон, такое бывает только в плохих романах. Агеда поздоровалась, потеревшись своими щеками о наши щеки. А вот мы с Хромым обычно даже рукопожатием не обмениваемся. Привет, как дела? – нам этого вполне достаточно. Он сразу же спрашивает Агеду, не дожидаясь, пока она сядет, и не вводя в курс дела, поверит ли она, что двенадцатилетний мальчик, который занимался в секции карате, однажды сломал руки сразу трем одноклассникам, издевавшимся над ним. Наша обожаемая Агеда недолго думая ответила, что, разумеется, поверит, почему бы и нет. В школах и на улицах нашего города каждый день случаются вещи и похуже. «Вот, к примеру…» И она рассказала нам ужасную историю, несколько месяцев назад имевшую место в Ла-Элипе. И Хромому пришлось прикусить язык.

Когда стемнело, я развез обоих по домам. Сначала Хромого, который упорно хотел взять такси.

– Не дури, – сказал я, – мне ведь в любом случае надо будет ехать почти мимо твоего дома…

Он смотрит на нее и на меня, потом на меня и на нее с мальчишеской злой ухмылкой, словно из глаз его тянутся две веревки, которыми он хотел бы привязать нас друг к другу.

– Просто мне неловко вам мешать, – объясняет он.

Ни Агеда, ни я шутке не посмеялись. Моей целью было довезти их с псом до дома, чтобы по дороге у него не остановилось сердце. После того как мы простились с нашим приятелем и остались в машине вдвоем, Агеда призналась, что жуткую историю в Ла-Элипе она выдумала. Я обернулся и с удивлением посмотрел на нее. Честно говоря, я считал, что врать она не умеет. Агеда стала оправдываться:

– Я ведь сразу поняла, что Хромой хотел разоблачить тебя.

– Ты тоже называешь его Хромым?

– А ты не веришь, что и у меня может быть чувство юмора? Не только у вас…

Мы пообещали друг другу, что эту кличку будем от него скрывать. Разумеется, она бы глубоко его обидела, как и все, что связано с потерей ноги, особенно если за этим кроется желание подшутить над ним. Агеда была страшно довольна, что у нас с ней появилась общая тайна. Выволакивая толстого пса из машины, она спросила, собираюсь ли я завтра идти на рынок. Я ответил, что остаюсь человеком привычки, поэтому, если она желает посидеть со мной на террасе «Коначе», пусть приходит, но лучше без собаки.

5.

Я должен был ей это сказать – и сказал. Еще вчера, когда мы прощались в машине, решил: «Я обязан ей честно все объяснить, и чем дольше стану тянуть, тем хуже». Уже очень много лет ни одна женщина не плакала из-за меня, поэтому я не понял, почему заплакала Агеда. Не могу не признаться: в былые времена, доведя до слез Амалию во время супружеской ссоры, я чувствовал себя победителем. Иногда говорил жене неприятные вещи исключительно для того, чтобы увидеть ее слезы, хотя эти слова и не соответствовали моим мыслям. Удовольствие, которое я испытывал, когда ее глаза обретали влажный блеск, перерастало в короткий, но сильнейший экстаз. Во время стычек с Амалией я даже испытывал эрекцию. Что касается Агеды, то мне не совсем ясно, с какой меркой следует подходить к ее поведению. Неужели я действительно внушаю ей жалость и это надо считать единственным приемлемым объяснением?

1 ... 146 147 148 149 150 151 152 153 154 ... 178
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?