звуками, издаваемыми плотью о плоть. И все же ее крики возвышаются над всем этим, наполняя комнату и переплетаясь с моими собственными стонами, наслаждения, эхом разносящимся по всему поместью Парсонс.

Я меняюсь между поцелуями и покусыванием ее губ и нависанием над ними, проглатывая каждый ее гребаный слог.

Она напрягается, и ее тугая попка сжимается вокруг моего члена, когда она приближается к своей кульминации. Я тереблю ее клитор быстрее, отчаянно подгоняя ее к этому, чтобы отправить нас обоих в полет.

Ее глаза закатываются, и она вздрагивает, как будто из ее тела изгоняют демона. А потом она ломается. Крик вырывается из ее горла, измученный звук, в котором звучит мое имя.

«Блядь, Адди!»

Моя голова откидывается назад, и оргазм прорывается сквозь меня, похищая мое дыхание и зрение. Я слепну от того, как глубоко он проникает в меня, сперма заполняет ее так тщательно, что просачиваются через ее вход и скапливаются под нами.

Звуки, вырывающиеся из моего горла, безудержны, мой голос хриплый от всепоглощающего экстаза.

Проходит несколько минут, прежде чем ко мне возвращается зрение, а когда оно возвращается, я обнаруживаю, что Адди лежит на животе, задыхаясь и, кажется, на грани потери сознания.

Пытаясь перевести дыхание, я осторожно выхожу из нее и падаю на спину, голова все еще плывет.

Но я отказываюсь оставить ее в таком состоянии, поэтому я заставляю себя подняться и пойти в ванную, где беру небольшую салфетку и смачиваю ее теплой водой.

Когда я возвращаюсь к ней, я осторожно вытираю ее, убеждаясь, что нет крови от разрывов. Мне все равно придется принести ей какую-нибудь мазь, так как она у неё все будет болеть.

«В следующий раз», — бормочет она, лежа на кровати. «Я убегаю от тебя».

Я ухмыляюсь, беру розу с тумбочки и ставлю ей за ухо шепча: «Ты знаешь, как я люблю бегать за тобой, детка».

«Ты — угроза», — ворчит она, выхватывая розу из волос и вертит гладкий стебель в пальцах. Она задыхается, когда с него падает кольцо и катится на кровать.

Словно паук, она нерешительно берет его в руки и вертит в руках, чтобы хорошенько рассмотреть.

Это кольцо из белого золота в форме виноградной лозы с крошечными белыми драгоценными камнями. Полоса формируется в розу, состоящую из ярко-красных рубинов.

«В нем нет бриллиантов», — говорю я.

Она сглатывает и говорит: «Ты делаешь предложение, потому что влюблен в меня или потому что я подарила тебе анал?».

Я откидываю голову назад, из моего горла вырывается смех. И когда я опускаю голову снова вниз, улыбка все еще на моем лице, она надела кольцо на свой палец.

«Не отвечай. Ты заставишь меня передумать, если скажешь, что это потому что ты влюблен в меня. Я хочу получить вознаграждение за анал».

Моя ухмылка расширяется, и я прижимаю ее к себе, целуя ее голое плечо. «Я действительно люблю тебя, ты знаешь?»

«Я знаю», — шепчет она. «И я все равно выйду за тебя замуж, потому что я люблю тебя, тоже».

Я никогда не устану слушать, как она это говорит.

«Эй, Зейд?»

«Да, детка?»

«Спасибо, что приносишь мне счастливые испарения».

Я прикусываю губу, чувствуя, как трескается грудь от того, как я чертовски зависим от этой девушки.

Я был неправ.

Рай — это не место, куда ты попадаешь после смерти, он внутри человека, ради которого стоит умереть.

«Адди?»

«Да?»

Я приближаю свой рот к ее уху, наслаждаясь тем, как она дрожит. Я уже снова тверд для нее, моя одержимость безгранична.

«Беги, мышонок».