— Отлично, теперь эти две вещи полностью отработаны. Сейчас распоюсь немного и можно приглашать слушателей.

— Пожалуй, я сама схожу за ними. Бернардетт может расценить робота, как неуважение, — проговорила Марита, поднимаясь, — вам, Эльриан хватит 15 минут?

— Вполне.

Аннабель предпочла тихо ретироваться, подождав маму в начале коридора, ведущего в музыкальный зал.

— Белль, — улыбнулась дочери Марита, — жениха потеряла?

— Да, — ответила Аннабель, — но догадалась, что вы занимаетесь музыкой и пением.

— Так и есть, пойдем, позовем всех, не мешай Эльриану, ему нужно распеться!

Через 15 минут все расселись на стульях в музыкальном зале, причем Альберт и Аннабель предусмотрительно заняли задние ряды. Эльриан сидел с краю, в первом ряду.

— Вы что? — спросила Женни усаживая Бернардетт на первый ряд.

— Я бы тоже посоветовала бы вам сесть подальше, чем ближе к роялю, тем хуже слышно. — заявила вошедшая последней Марита.

— Почему? — удивилась Женни, но помогла пересесть Бернардетт.

— Эльриан просил, ему тогда не придется снижать силу голоса, для неокрепших связок это вредно. Бабушка, я хочу пояснить, что все это время я не просто музицировала, а осваивала умение аккомпаниатора. В прошлый свой визит я с трудом справилась, больше не хотелось позориться. А аккомпанировала я Эльриану. У него прекрасный голос и он любит петь. Так что сейчас мы подготовили для вас музыкальный номер. Ария Роберта из «Иоланты», Чайковского.

Она села за рояль, Эльриан подошел к нему, Марита проиграла короткое вступление и зал заполнил звучный баритон, зазвучали всем хорошо известные строки на русском:

«Кто может сравниться с Матильдой моей,

Сверкающей искрами черных очей…»

Допев арию и выслушав положенные комплименты, Эльриан поблагодарил Мариту за помощь, поцеловав ей руку, и тут заметил устремленный на него задумчивый взгляд Женни. — «Так, кажется, опасения Мариты были небеспочвенны» — отметил он про себя..

Первой обратилась к нему все же Бернардетт:

— Неожиданно. Великолепный голос. Редко в каком театре услышишь. Такой баритон нельзя не развивать! Эльриан, а вы не пробовали себя на сцене?

— Вы знаете, леди Бернардетт, за всю мою сознательную жизнь император в ярости орал на меня всего два раза. В первый раз, когда в восемь лет мы с кузеном умудрились угнать спортивный авионик его старшего брата. Хорошо, что там стояла функция возврата и автоматической посадки, а то мы бы с вами сейчас не разговаривали. А во второй раз это было после того, как я спел князя Елецкого в «Пиковой Даме» в 17 лет, со сцены нашего столичного театра, и сорвал голос. Самой обидной была невозможность оправдаться — говорить не мог, не писать же объяснительные записки. Правда отец быстро разобрался, кто меня уговорил петь и по какой причине, даже извинился. Но то, что петь со сцены человеку моего происхождения и положения это абсолютное табу, я хорошо усвоил. Так что мой удел — изредка развлекать общество на великосветских приемах. На сцену я больше не выйду.

— Жаль, — ответила Бернардетт, — голос действительно чудесный.

— А я только собралась предложить вам роль в новом кинофильме, — задумчиво произнесла Женни, — теперь понимаю, что даже заговаривать об этом не стоит…

— Да, это абсолютно исключено. Тут ничего нельзя поделать.

— А вам самому не хотелось бы попробовать себя в роли актера?

— Знаете, леди Женни, к сожалению, жизнь заставляет играть ежедневно, почти не оставляя возможности быть собой. Во дворцах искренности и естественности места нет.

— И даже учась в академии на другой планете?

— Тем более. Весь прошлый год я играл простого парня, рядового курсанта, так как отец одним из условий учебы на Морионе выставил полное инкогнито. В этом году роль другая, но не легче. Так что играть еще кого-то нет никакого желания.

— Тогда хоть спойте нам еще что-нибудь, хоть короткое, — попросила Бернардетт.

— Пожалуйста, с удовольствием.

— «Вечернюю серенаду» Шуберта? — спросила Марита.

Принц кивнул, Марита заиграла и зал вновь заполнил баритон Эльриана, только уже на немецком:

Leise flehen meine Lieder

Durch die Nacht zu dir;

In den stillen Hain hernieder,

Liebchen, komm zu mir! *

Отзвучали последние аккорды, присутствующие поаплодировали, и Женни попросила спеть еще. Эльриан отошел от рояля, выпил воды из стоящего на столике стакана и произнес:

— Дамы и господа, к сожалению больше ничего сегодня исполнить не смогу. Хоть серенада и была транспонирована на несколько тонов ниже, но все-таки ее пришлось петь на верхнем пределе возможности голоса. Надо дать связкам отдохнуть.

Естественно, никто возражать не стал. Норберт только поинтересовался:

— Эльриан, вы говорите по-немецки? Или просто выучили текст?

— Не поверите, но кроме трех обязательных древних языков я выучил в свое время еще три. Всего шесть. В основном это древние языки, связанные с оперой — итальянский, немецкий, русский, французский, плюс английский и испанский. Ну и латынь, это уже просто на спор.

— Но ни на испанском, ни на английском практически нет классических опер!

— Зато много литературы.

— И что?

— Читать подлинники гораздо интереснее, чем перевод, особенно на Общегалактический.

А языки я учил всегда легко!

Норберт прекратил фактический допрос, обдумывая мысль, как, учась в военном училище, можно найти время еще и на изучение языков, пение вместе с музыкой, танцы, спорт, высший пилотаж! Какие еще сюрпризы преподнесет этот непредсказуемый принц? Хотя не такой уж непредсказуемый. Герхард предупреждал, что четвертый сын Эвальда не подходит под общепринятые стандарты «принца». Надо было поговорить с дядей поподробнее, но времени не хватило. Герхард вызвал буквально в последний момент, пришлось просить мачеху задержать отлет, а потом нестись на авиадром! Завтра посмотрю принца сам, в деле, посмотрим, так ли честно он выиграл первенство своей планеты!»

За раздумьями Норберт не заметил, как родственники постепенно стали расходиться. Первым ушел Альберт, заметив, что собирается завтра встать пораньше, что бы, еще до завтрака, как следует познакомиться с Солнышком. Посмеявшись невольному каламбуру к нему присоединились уставшая Марита и Бернардетт. Альберт подхватил обеих под руки и удалился. За ним тихо исчезли в неизвестном направлении Аннабель и Эльриан.

Женни о чем-то беседовала со слегка смущенным Джанни. Норберт поднялся.

— Женни, вас проводить в апартаменты? — спросил он мачеху, когда Джанни закончил отвечать на ее вопрос.

— Да, конечно, Джанни, извините, что задержала, вы, наверное, завтра тоже встанете рано?

— Да, но только на конюшни не пойду, посмотрю на авионик. Риан наверняка захочет покатать Аннабель, так что проверю машину перед полетом.

— Джанни, вы что, не доверяете службе безопасности Холдинга? — удивился Норберт.

— Доверяю, но всегда предпочитаю не передоверять свои обязанности другим.

— Что же, одобряю. Если хотите, пойдемте вместе, я тоже хотел проверить машину после транспортировки.

— Договорились!