и ногами же, вверх, почти что и прыгнув таким образом на месте, Влад затем поджал губы и, уже и опустившись полноценно с небес на землю, покачал головой. Словно бы и перетянув наконец, как и недавно же — с видом крови и ее запахом, одеяло на себя и посмотрев на себя же, как и на героя же всего этого заместо Егора, со стороны. Сразу же стало и совестно — насколько же все это было сейчас прекрасно и правильно, что и настолько же ужасно и неправильно. Ведь и так же сразу же ему вспомнился один момент из боевика, который он, как и сам же фильм пересмотрел сравнительно недавно. Где главный герой-человек и глава же спящей в этот момент семьи никак не мог решиться хотя бы и оглушить грабителя с пистолетом в своем же доме, стоя у него практически за спиной. И где он же уже и сам, как и самый же что ни на есть умный и разумный, и нечеловек же чуть ли и не прежде же всего, в этот же самый момент прокрутил же уже в своей голове и не только сто пятьсот решений этой проблемы: среди которых были и всевозможные и не пытки, как и варианты же настоящего убийства, во всех же его таких же возможных и не вариациях. Но и как только же вновь его досмотрел и так же узнал, что этот же самый взломщик был с пустым магазином и что это же все им самим придуманное и вдруг бы выполненное было бы уже не защитой, как и само-, а и действительно вредом здоровью или убийством, и что самое же главное — ни за что, ведь и по закону, тут же ведь и расстроился. Пожалел. Еще и за и себя. И не только же и потому, что в очередной же раз и тот же самый пересмотр того же самого другой результат, как и итог, резко не дал — он ведь безумец и так что так же, что и в желании все равно спасти Муфасу и Добби под девизом: «Slow mo — чушь войны. Из одного в другой — спасем миры». А еще и потому, что и если бы действительно была бы на месте человека сущность, да и даже тот самый же он, демон, то так же ведь и закон бы распространялся, как и наказание за ранение или убийство же не по закону, ну или не по списку-отчетнику о балансе и равновесии или не по судьбе и карме, как кому и угодно. Но и что чуть важнее же уже — не по Совету. И вот что-то же подобное он испытал и сейчас, как и свой же дюже удушливый шалфей с закисшим молоком и завядающей чайной розой Ника. «Идея — дрянь». Даже и он уже это понял. — От нее бы, да как и от тебя ничего бы не осталось… И именно в таком порядке — в преобладании же как уже и всегда качества над количеством! Я бы, как и Женя, да как и София, и… с тобой, не простил бы себе просто этого… Не простил бы себе — тебя! И как все-таки же вместе с этим… всем — довольно и иронично, что ты в ответ никак не можешь простить себе меня. Братство ведь братством… а мужики-то всегда были… и будут в солидарности и важнее баб. Да. Да и тем более же, ведь и таких… Которые и себе не ам, и другим, тем более, не дам! Не держат… и не отпускают. Разве что и только лишь когда прям ведь и уже не просто запахнет… и жареным. Да и ими же самими и горелыми изначально же еще… в основном! То вот тогда… да, уже и брат любимого вполне может сойти и за спасательный круг… Но и как это, увы и ах и для них же самих порой бывает, а и не для нас — круг легко и просто становится трамплином. А спаситель соответственно — убийцей. Если это, конечно, и не было еще и задолго же до понятно — со спасателем и утопающим… Но и я же себе это простил, зная свой же болевой порог… Как и зная же твой — оттого же! Где и вскрыв же ее так же легко и просто как нарыв, ты бы захлебнулся в этом… ее гное и в как и ни с чем-кем же чужой крови. Тебе это было просто не надо, Егор! Поверь мне… А измена… была лишь малой кровью в сравнении и из всего же того, что могло быть и при ином развитии сюжета… Ты ведь и так и при этом уже — закрылся и ушел в себя! Куда уж дальше, глубже и… хуже? Но и так же мы же хотя бы еще и видим тебя… Пусть и весьма и весьма периодически… Но и подбивая и выбивая же так же тебя и из твоей же зоны комфорта, как и личного пространства… — и на мгновение прервался, поймав лишь на себе скептический прищур синих глаз, хоть и без какого-то злого умысла и с вполне же себе смешливыми искорками, от чего только выдохнул и тут же вдохнул поглубже послегрозового перевала и вновь ухмыльнулся, посылая в ответ не менее спокойную лаванду с редкой мятой и шалфеем. — Я! Подбивал и выбивал… Я же и подбиваю и выбиваю. Но и не суть! Кто-то же должен был, верно? А кто же вот и еще, кроме меня? Ну… а при ином и другом раскладе, как и ты уже, наверное, и сам понял — уже и вряд ли бы тебя нашли. И пусть смысл бы, конечно, еще был и оставался как и всегда нам и как наш же — искать все еще тебя. Но вот только… и где бы ты сам в свою же очередь и находиться — его уже не видел? Зачем? Объясни… а ведь не… зачем. Просто подумай над этим… Пойми… Прими… Отпусти… И вылечи уже себя ей! Перед этим же еще, правда, не забыв и не так же вылечить ее же саму… собой. Да… Не таких же уж и девушек, прости, но… беззастенчиво и негорделиво… можно, нужно и все-таки должно… пропускать вперед и себя! И уж точно — не ногами. И вынося. Не как ведь и с теми… вон… без не и…