она не расслышала, но узнала острый металл тона. И, прикрыв глаза, потянула воздух носом. Да, и пахло им: сквозь смрад смерти пахло его усталостью и решимостью, а сильнее всего – исчерна-красным гневом.

– Джонон жив, – сказала она, открыв глаза.

Дхар серьезно взглянул на нее:

– Откуда вы знаете?

– Слышу его. Не так уж далеко. – Она кивнула на вершину утеса. – Идет сюда. И не один.

– Мы не успеем потушить огонь. – Киль бросил косой взгляд на обрыв. – Он нас увидит.

– Не всех, – ответила Гвенна, оглядывая береговую полоску.

Она указала на гроты в основании скалы – неглубокие пещерки, выгрызенные приливом.

– Спрячьтесь, вы все. Он не может знать, сколько нас спаслось.

Чо Лу уставился на нее как на сумасшедшую.

– Чего это мы будем прятаться?

– Мы взломали карцер. Адмирал будет недоволен.

– Если бы не взломали, погибли бы.

– Он не для того нас бросил, чтобы мы выжили.

– Мне уже приходилось готовиться к смерти, – заметил Дхар, разглаживая усы.

– А как же ваш дави?

– Я – капитан флота Манджари, дважды отмеченный наградами императрицы. Я не стану зарываться в песок, как черепаха, или бежать от погони, как пес.

– Вы, остальные… – заикнулась Гвенна, обводя их взглядом.

– Нет, – отрезал Паттик; отблески огня перетекали по его лицу, но взгляд был твердым. – Мы остаемся.

Крыса крепко сжала ее руку.

Сверху донесся крик, оборвав спор.

Над собой Гвенна увидела аннурского солдата – имени не вспомнила, – ошеломленно тыкавшего пальцем в костер. Почти сразу рядом с ним показался Джонон, за ним – еще солдаты и моряки, общим счетом два-три десятка.

– Ну теперь уж поздно, – пробормотала Гвенна.

Вид у стоящих на обрыве был паршивый: изорванная одежда, помятые лица, вытаращенные глаза. Гвенна с досадой отметила, что Чент пережил бурю, и Лури, и Вессик. Она вполне представляла, как эти трое сбрасывают других в море, пробиваясь к шлюпке. Мрачная правда любого бедствия: выживают обычно жестокие, жадные, беспощадные. Таких и собрал вокруг себя Джонон. Настоящего оружия у них почти не было, но многие вооружились палками. То еще воинство, но их было трое против каждого из спасшихся с Гвенной.

Джонон довольно долго разглядывал их с обрыва, после чего указал на нее пальцем.

– Шарп и манджари убить, остальных связать.

– Убить? – Паттик, не понимая, взглянул на Гвенну. – Почему он хочет вас убить?

– Он не убить меня хочет, – устало пояснила она, – просто не хочет больше видеть меня в живых.

На корабле адмирала худо-бедно сдерживали порядок и обычай. Конечно, Джонон охотно подверг ее килеванию, которое с натяжкой сошло бы за законное наказание, но бессудных казней аннурский закон не допускал. А теперь «Заря» погибла, и всех их забросило на чужой берег, где их не достанет длинная рука империи.

Люди Джонона медлили. Насколько понимала Гвенна, не из совести и не потому, что боялись не совладать с ней, просто их задержал отвесный обрыв. Чтобы отыскать тропку вниз, пришлось сперва вырубить заросли.

– Как будем действовать? – спросил Чо Лу.

– А чего это ты на меня смотришь? – мотнула головой Гвенна.

– Я не… – Легионер забегал глазами от нее к Килю, к Дхару, снова к ней.

– Я вам не командир, – устало объяснила Гвенна. – А будь я командиром, приказала бы сдаться на милость Джонона. Вообще-то, я уже приказывала – прятаться. Вы не послушали.

– Мы можем драться, – сказал, взявшись за меч, Паттик. – То есть… вы же…

– Скажешь «кеттрал», я тебя сама убью, – оборвала она.

Паттик поморщился:

– Я хотел сказать, вы хорошо владеете мечом.

– Ты меня с мечом не видел.

– Нужно драться, – вмешался Чо Лу. – У нас оружие с «Зари». У них только дубинки.

– Нужно драться! – Крыса сверкала глазами, сжимала кулачки.

– Мы могли бы вступить в переговоры, – хладнокровно заметил Киль.

К тому времени первые солдаты Джонона ступили на песок. Они неуверенно переминались, помахивали дубинками, словно еще не привыкли к их тяжести. Чо Лу был прав – в некотором роде. Сталь против палок отчасти уравнивала шансы. Конечно, Киль – историк, Крыса – ребенок, и все они истощены. Пятеро взрослых против двадцати с лишком. Если выстроить своих у воды, обойти их со спины будет затруднительно, но бой получится мерзкий, кровавый. Погибнут люди. Много.

Джонон спустился последним, прошел между своими и остановился в десяти шагах от нее. Его лицо горело в отблесках костра. Он сохранил при себе кортик, но обнажать его не стал. Вместо этого взглянул на Гвенну, потом ей за спину, на костер с телами погибших.

– Вы не имели права трогать моих людей.

– Кроме нас, некому было.

В его зеленых глазах сверкали огненные блики. Ей на миг почудилось, что он готов смягчиться; может, захватит ее в плен, но отменит приказ о казни. Что ни говори, они были далеко от дома и, если не ошибались Киль и Крыса, в серьезной опасности. Едва ли разумно затевать тут бойню.

Если он не числит среди опасностей ее.

За плечом адмирала кивал Чент. Вессик теребил уродливый поясной нож. В его глазах Гвенна читала жажду справедливости – или чего-то, что сойдет за справедливость. Возможно, она была не права, когда напала на этих двоих на «Заре», но что ей еще оставалось?

– Убить ее, – повторил Джонон. – Остальных взять. Историк может оказаться полезным.

– Эти солдаты… – Чент облизнул губы.

– Позорят свое звание, – кивнул адмирал. – Но они могут нести груз. И с девочкой я не закончил.

К изумлению Гвенны, вперед выступил Паттик.

– Нет.

Джонон так стиснул челюсти, что непонятно было, как ему удается говорить.

– Мне следовало раньше разглядеть в тебе изменника.

Паттик дернулся, как от пощечины, но теперь вперед с клинком в руке рванулся Чо Лу. Гвенна ухватила его за плечо, оттянула обратно. Краем глаза она видела пустое, как небо, лицо Киля.

– Триста восемьдесят миль, – сказал тот.

Джонон обратил к историку взгляд завораживающей добычу змеи:

– О чем вы говорите?

– В этом направлении, – Киль указал на обрыв, – около трехсот восьмидесяти миль до северной оконечности Менкидока, и по меньшей мере половина пути лежит через зараженные земли.

Адмирал сощурил глаза:

– Вы не можете знать, где мы находимся.

– Напротив, – ответил Киль. – Эта точка на четыреста девяносто миль отстоит от обозначенного на моей карте мыса, формой напоминающего клык. Корабль вынесло на самый северный край залива.

– Откуда вам знать? – с угрозой добивался Джонон.

– Я, находясь в море, вел учет, – пожал плечами историк.

– Учет чему?

– Течениям, показаниям компаса, высоте и частоте волн, ветрам. Учитывал осадку и форму корабельного корпуса. Произвел вычисления.

– Вычисления…

– Математика, – кивнул Киль.

– Я знаю математику! – рявкнул адмирал. – Для вычислений нужны данные, а я их