силу глаз — останешься в строю до таких лет, как Третий, — Шисуи сделал паузу, будто в знак памяти о погибшем Хокаге. — А будешь использовать Мангеке — ослепнешь еще молодой.

Сарада притихла.

— Как прошел твой день, девочка? — спросил он уже веселее. — Раз уж тебе велели сидеть со мной всю ночь, придется развлекать тебя разговорами.

Сарада не торопилась отвечать. Ее грызла совесть.

— Шисуи-сан… Я чувствую себя виноватой.

— Почему?

— Я ведь знала, что все так будет. Что Орочимару нападет на Лист, что Третий погибнет… Знала и не сказала. А если бы сказала, быть может…

— Что «быть может»? Спасла бы Третьего?

— Ну… Да. Эти люди, которых будут хоронить, и Сандайме могли бы остаться в живых. Я ведь знала…

Пальцы Шисуи крепко сжали ее руку.

— Мы не такие глупые, девочка. Мы тоже знали.

Сарада с удивлением взглянула на него, но вместо привычного теплого взгляда увидела лишь светлый прямоугольник компресса. Шисуи ухмыльнулся, будто почувствовал, что она смотрит.

— Но откуда?

— Оттуда. Знали мы, поэтому я и пошел на стену в день боя Саске. Деревня ожидала удара. О том, что это Орочимару, мы тоже знали. А Третий… Он сам принял такое решение. Ему не было нужды умирать, но он отдал свою жизнь ради будущего Конохи.

Сарада молча переваривала услышанное.

— Значит… Ты знал, что я знаю? — спросила она наконец.

Шисуи хмыкнул.

— Это было очевидно, девочка.

— Спасибо, Шисуи-сан.

С плеч будто свалился тяжелый груз. Ей стало гораздо легче.

Сарада сидела на полу, прижавшись боком к кровати Шисуи. В конце концов не выдержала и легла щекой на покрывало. Ночь казалась бесконечной. Рассвет почему-то задерживался, возможно, из-за туч, которые бродили в небе еще со вчерашнего дня.

Глаза слипались, но спать было нельзя.

— Я вот что думаю…

— М-м?

Шисуи все еще не спал.

— Волна. Ее почему-то нет.

— Какая волна?

— Временная.

Сарада облизнула губы.

— Те волны, которые перекидывают меня во времени. Первая была на следующий день после нападения Кьюби. Вторая… когда… Ну… Когда Итачи…

— Я понял.

— Волны как-то связаны с трагедиями.

— Но во всем мире часто происходят трагедии. Не думаю…

— Нет, именно те трагедии, в которых как-то замешана я сама. И мне немного страшно. Что, если придет новая волна и я… — Сарада запнулась.

— Боишься вернуться назад, в будущее? — снисходительно спросил Шисуи.

— Да. Я боюсь того, что увижу там. Что все окажется не так, как я бы хотела, а у меня уже не будет шанса ничего изменить. И в то же время, оставаясь здесь, в прошлом, я переживаю, что что-то нарушу.

Сарада зарылась пальцами в волосы.

— А-а! Почему так сложно?

— Я уже говорил, что будущее наверняка изменилось. И, Сарада, твои выводы не лишены логики, но ты кое-что упускаешь.

— Что? — удивилась девочка.

— В прошлый раз тебя ведь убили. Той самой катастрофой, вызвавшей волну, могла быть не трагедия клана Учиха, а просто твоя смерть. Ты родилась в будущем, и, судя по всему, не можешь умереть в прошлом до своего рождения. Может, останься ты в живых в тот раз, никакой «волны» бы не было вовсе?

Шисуи с каким-то странным скептицизмом произносил слово «волна». Но его рассуждения заинтересовали Сараду. Она о таком не задумывалась.

— После первой «волны» ты продержалась около года. Серьезный срок, девочка. За это время ты успела завести друзей, обрести семью, получить статус генина и вступить в команду. Ты понемногу втянулась в жизнь, создала узы, и мир перестал отторгать тебя. Мне кажется, сейчас не будет новой волны. Разве что тебя снова убьют, но я позабочусь о том, чтобы этого не случилось.

— Хорошо, если ты прав, — шепнула Сарада. — Потому что… Мне с вами нравится. Я знаю, это эгоистично, и мне бы поскорее отсюда убраться, но… Я никогда не чувствовала такого в будущем.

— Какого «такого»?

Сарада немного растерялась.

— Не знаю, как объяснить.

— Попробуй.

Она задумалась, подбирая слова.

— В будущем я была просто ребенком, и ко мне относились как к ребенку. Все: и мама, и отец, и Нана… а впрочем, неважно. Я жила в мире, который создали родители и их друзья, и они этот мир понимали, а вот я — не совсем. Они все пришли из какой-то другой эпохи.

Она запнулась. Ей не хотелось рассказывать Шисуи о будущем, как когда-то Итачи. Но не закончить свою мысль Сарада не могла. Все то, что она говорила сейчас, прежде витало в голове лишь обрывками мыслей, и только воплощая эти обрывки в слова, Сарада наконец создавала между ними связь и начинала понимать саму себя.

— Я привыкла, что войны — это слово из учебников по истории. Привыкла, что в деревне безопасно. Что самые страшные проблемы — это беспорядок в доме и поведение Боруто. У нас были опасные миссии и непростые ситуации, но все равно не покидало ощущение, что за спиной стоят мудрые и сильные взрослые, которые решат все проблемы.

— В наше время тоже есть сильные и мудрые взрослые. Я, например, — ехидно поддел Шисуи.

— Да, — легко согласилась Сарада. — Но будущее творили мои родители. И творили как раз… сейчас. Когда не были взрослыми, сильными. Я живу с ними бок о бок и чувствую себя не просто ребенком, а чем-то действительно значимым. И не потому, что я человек, которого не должно быть здесь сейчас. Эти мысли как раз наоборот сводят меня с ума. Просто ваше время такое зыбкое, в нем может произойти все, что угодно. Любая боль, любой самый страшный кошмар. Мне страшно. Я боюсь войны, боюсь Итачи, боюсь потерять близких, но тем большую ценность обретает все вокруг. В будущем все было настолько спокойно и гладко, что сейчас оно кажется мне сном. Как будто первые лет двенадцать своей жизни я спала, а проснулась в тот момент, когда очутилась в саду бабушки и дедушки в день нападения Кьюби на деревню.

— Бедный ребенок, тебе, оказывается, не хватало приключений.

— Нет! — возмутилась Сарада. — Тоже мне, приключения, когда мои мама и папа могут в любой момент погибнуть из-за меня. Это не приключения! Ты совсем не понимаешь…

— Да понял я, понял, — успокоил ее Шисуи и задумчиво произнес: