того, мы взяли интервью у Майка Лория, отца жертвы Донны Лория, и Джерри и Нейсы Московиц, родителей убитой Стейси. Все они заявили, что верят в существование заговора, и призвали к полному раскрытию правды. Теперь даже семьи жертв обернулись против полиции Нью-Йорка, окружного прокурора Бруклина Юджина Голда и Марио Меролы из Бронкса.

Берковиц, со своей стороны, не говорил ничего. Как, несомненно, передала ему Дениз, его позиция была представлена честно и точно.

* * *

Месяц спустя я стал автором еще одного сюжета в «Что происходит, Америка?». На этот раз мы описали бруклинскую погоню за желтым «фольксвагеном» и показали, что в тот период, когда Берковиц снимал комнату в доме семьи Кассара в Нью-Рошелле, он ездил на одолженном у кого-то желтом или бежевом «фольксвагене». Сюжет также освещал другие аспекты дела, однако главный фокус программы сосредоточился на прежде не обнародованном тексте письма Берковица, оставленном им в «перевернутой вверх дном» квартире. Там содержалось предупреждение о том, что его секта планирует убить «по меньшей мере 100» молодых людей в округе трех штатов. Послание, как мы заявили, не стали предавать гласности по решению Голда и высших должностных лиц Департамента полиции Нью-Йорка. (Позднее этот сюжет удостоился награды «Юнайтед пресс интернэшнл» как лучший расследовательский репортаж, вышедший в эфир в Нью-Йорке в 1981 году.)

На следующий день, в пятницу, 24 апреля, газеты «Ганнетт» опубликовали мою статью об этом письме. В печатном материале, как и в телесюжете, подчеркивалось, что сотрудники полиции и Юджин Голд скрыли послание от общественности.

В этой статье также содержалось заявление переобувшегося в полете Голда, который теперь признавал, что «кусочки головоломки, касающиеся культа», действительно существовали все это время – о чем Джим Миттигер и я официально уведомили его офис еще в январе 1978 года.

Уступка Голда ознаменовала момент, когда он наконец оказался максимально близок к тому, чтобы сложить оружие. Прокурор отказался от своей риторики 1979 года, когда он ложно обвинил меня в порождении «дикой гипотезы, не подкрепленной доказательствами». Теперь Голда накрыло взрывной волной, чего он с легкостью мог бы избежать, если бы с самого начала не ринулся искажать факты по делу. Если он рассчитывал, что мы в конце концов просто сдадимся, то он ошибался.

Некоторое время спустя Голд объявил о намерении покинуть пост окружного прокурора Бруклина. Высокопоставленные источники из его собственного офиса – которые бросили вызов Голду, тайком предоставив мне письмо о культе и конфиденциальные отчеты об убийстве Московиц, – сообщили, что на решение Голда уйти в отставку повлияло сразу несколько факторов. Одним из них было дело Сына Сэма.

В Вестчестере исполненный сарказма редактор газеты «Тудей» выпустил историю отречения Голда под заголовком: «ЗОЛОТУ БОЛЬШЕ НЕ БЛЕСТЕТЬ В БРУКЛИНЕ» [142].

Через двадцать месяцев после выхода Голда на пенсию на суде в Теннеси он признался в сексуальных домогательствах к десятилетней девочке во время посещения съезда окружных прокуроров, состоявшегося уже после оставления им своего поста. Жертва, по словам Голда, была дочерью прокурора, участвовавшего в той же самой конференции. Обвинения были сняты с условием, что Голд пройдет психиатрическое лечение.

* * *

Весной 1981 года круги по воде, порожденные вырвавшейся на свободу информацией по делу Сына Сэма, разбежались во все стороны. В Бронксе окружной прокурор Марио Мерола, отвечая на вопрос о двух нападениях Убийцы с 44-м калибром, произошедших в его юрисдикции, заявил Майку Цукерману из «Ганнетт»: «В делах Бронкса Берковиц действовал один». Мерола уточнил, что имеет в виду только преступления на территории Бронкса, но не стрельбу в Квинсе и Бруклине. Хотя Мерола и перестал отрицать существование заговора, его вывод относительно единоличной вины Берковица в Бронксе был встречен с немалым скептицизмом.

В Голливуде тоже занервничали. «Дейли ньюс» вскоре заявила, что там прекратили работу над масштабным фильмом, который планировалось снять по книге Клауснера. Как сообщила «Ньюс», студийные боссы опасались, что нынешние разоблачения, как и те, которые еще могут произойти в будущем, приведут к провалу кино, основанном на идее «Берковиц – одиночка».

Карточный домик наконец рухнул.

* * *

Джон Сантуччи с момента возобновления дела не опубликовал ни одного отчета о ходе расследования. И хотя другие окружные прокуроры теперь признали его правоту, помощи от них так и не последовало. С самого начала он не получал никакой поддержки и был вынужден действовать в одиночку. Так оно останется и впредь, хотя теперь его это вполне устраивало.

Дело на несколько месяцев исчезло из поля зрения общественности, однако закулисные маневры продолжались. Я знал, что Сантуччи и его следователи убеждены в существовании заговора, но считал себя обязанным поддерживать их уверенность. Через Тома Маккарти я предложил окружному прокурору принять участие в одном из двух специальных выпусков телешоу. Приглашение было вежливо отклонено.

– Окружной прокурор не желает, чтобы люди сочли, будто он использует это дело для разжигания разногласий, – объяснил Маккарти.

– Это уже произошло, Том. И он ступил на этот путь, когда возобновил дело.

– Он возобновил его на основании улик. Разногласия породили другие, когда выступили против него, – ответил Маккарти. – Абсурд, если задуматься. На нашей территории произошли пять из восьми нападений – так кому же, как не нам, черт побери, проводить цельную оценку дела? Тут нет ничего нового; он хотел решить эту проблему еще в 78-м. Но Бруклин и Бронкс воспротивились, когда он потребовал судебного разбирательства.

– Тогда почему бы не попросить его рассказать об этом сейчас? Время пришло, чтоб его. Голд на пути на выход, а Мерола так гладко стелет, словно собрался торговать вафельницами. И это тот же парень, что в 78-м заявлял, что Берковиц взял тайм-аут от стрельбы по людям, чтобы разжечь по всему городу три миллиона пожаров с интервалом в пятнадцать минут. Даже копы тогда решили, что это чушь собачья. А теперь он играет лучшего Человека-невидимку со времен Клода Рейнса [143].

Маккарти усмехнулся:

– Почему бы тебе не открыть этим следующую программу? Бронксу бы это понравилось. Но Берковиц ведь и правда пироманьяк.

– Угу, он пироман и действительно поджег пару вещей тут и там. Он это признал. Но, дьявол, это же они все вместе расстарались – он, Вайс и другие. В якобы составленном им списке поджогов пожар 2 августа записан перед пожаром 29 июля. Ты знал об этом?

– Нет, не знал.

– Ну, он либо был ясновидящим, либо просто копировал этот список откуда-то и в процессе допустил ошибку.

– Любопытно, – промолвил Маккарти.

Это было одно из его любимых словечек, которое, я уверен, станет последним, что он произнесет