Валери указывал на обратно пропорциональную зависимость ценности от предложения данного товара, которое не всегда совпадает с его количеством. По Верри, цена прямо пропорциональна количеству покупателей и обратно пропорциональна количеству продавцов.

Подобную точку зрения развивал и английский экономист XVIII в. Р. Кантильон. Он считал, что цена стихийно устанавливается в процессе происходящего на рынке торга между продавцом и покупателем. Предположим, что на рынок поступил такой товар, как мясо (говядина). Цена этого мяса определится только после некоторого торга, и фунт говядины будет стоить примерно цену одной монеты, как и вся говядина, выставленная на продажу на данном рынке, будет стоить всего количества денег, которое покупатели заплатят за нее.

Отождествляя, таким образом, стоимость товара с его ценой, Р. Кантильон подчеркивал, что это соотношение будет регулироваться самим торгом. Мясник будет предлагать свою, более высокую цену покупателям, а последние, в свою очередь, будут предлагать свою, более низкую, цену продавцу. В итоге будет назначена удобная для всех цена, которая устраивает обе стороны.

Характеризуя способ установления этой цены, Р. Кантильон писал: «Одни более способны набивать цену своему товару, другие более умелы в искусстве сбивать цену. Хотя этот метод установления цен на товары на рынке не имеет никакого основания, так как зависит часто от решений и возможностей небольшого количества покупателей или продавцов, тем не менее другого пути, которым можно было бы достичь установления цен, не существует. Предполагается, что количество продуктов или товаров, представленных на рынке, пропорционально спросу или количеству покупателей… и что в общем эти цены не особо отличаются от естественных цен»[1136].

В этой связи Р. Кантильон отмечал, что стремление продавцов к чрезмерному завышению цен на рынке ведет к потерям, поскольку они не используют все возможности более выгодной продажи своих товаров. Бывают, однако, и такие случаи, что, поддерживая свои цены, продавцы иногда продают товары дороже в другое время.

Наконец, следует иметь в виду, что «удаленные рынки также могут влиять на цены ближних рынков. Если зерно во Франции очень дорого, цены на него также поднимаются в Англии и в других соседних странах»[1137].

Концептуальные идеи Р. Кантильона получили дальнейшее развитие в работах С. Бейли и особенно Г. Маклеода, ставшего наиболее ярким представителем субъективно-каузальной теории рынка. Как показано выше, Г. Маклеод утверждал, что единственным регулятором ценности, а стало быть, и цены (напомним, он отождествлял эти понятия) является отношение между спросом и предложением.

Исходя из этой посылки, Г. Маклеод пытался найти более общее выражение, которое указывало бы на обстоятельства, управляющие меновыми отношениями количеств обмениваемых предметов и изменениями их ценности. При этом ценность одного предмета в подобном отношении ко всякому другому предмету есть лишь «соответствующее количество, в каком этот другой предмет может быть, в данный момент, обменен на первый» [1138]. Как видим, автор смешивал ценность с меновым отношением, в котором один предмет обменивается на другой.

По мнению Г. Маклеода, у всех образованных народов ценность, или меновое отношение количеств предметов, обычно определяется не через их непосредственную связь, но всегда посредством сравнения с данным товаром, который называется деньгами. Стоимость всякого предмета, выраженная в деньгах, есть его цена. В этой связи Г. Маклеод ставил перед собой задачу, состоящую в том, чтобы открыть причины, влияющие на цены или на изменения цен. И «если мы будем в состоянии открыть какую-либо общую форму выражения, которая применялась бы во всех случаях, во всякое время и повсеместно, то наука, нами рассматриваемая, получит значение науки индуктивной. Если же невозможно будет открыть подобную форму выражения и если каждый отдельный случай будет подчиняться влиянию особых причин, тогда наука наша не будет наукою, действующей наведением (индукцией). Мы постараемся доказать, что истина на стороне первого предположения и что может быть отыскана форма выражения, способная к всеобщему применению»[1139].

Переходя к решению этой задачи, Г. Маклеод указывал, что с помощью денег люди оказывают друг другу услуги, а потому сами деньги получают различные названия в зависимости от свойств этих услуг. Так, если полное право собственности на купленный предмет переходит от продавца к покупателю, то количество заплаченных за этот предмет денег называется его ценой; когда же речь идет об уплате долгов, то соответственно это количество денег называется учетом, выражающим разницу между размером долга и его ценой. Если же услуга заключается во временном пользовании предметом, то количество денег получает также различные названия сообразно свойствам самой услуги. В применении к личным услугам количество это называется жалованием, заработанной или сдельной платой; в применении к пользованию недвижимой собственностью – рентой или наемной платой; в применении к пользованию деньгами – процентами. Согласно Г. Маклеоду, во всех таких обстоятельствах количество денег, уплачиваемое за оказанную услугу, определяется напряженностью и интенсивностью этой услуги, совместно с относительной властью лица, оказывающего услугу, над лицом, покупающим ее.

Нетрудно видеть, что Г. Маклеод от правильного, научного понимания цены как денежного выражения стоимости товара переходит к ее обыденной трактовке, сводящейся к сумме денег, уплачиваемых за оказанную услугу. Эта трактовка, выдвинутая еще Ж.Б. Сэем и воспринятая Г. Маклеодом, извращает сущность денег и цены; последняя лишается своей конкретной, социально-экономической определенности, касающейся таких явлений, как заработная плата, рента, процент и т. п.

Опираясь на меновую концепцию, Г. Маклеод отождествлял меновую ценность с ценностью, а последнюю – со стоимостью. «Мы до сих пор говорили, – писал он, – о меновой ценности, или просто о ценности предмета. Это выражение, как его понимают обыкновенно, означает стоимость предмета, проданного, при совместничестве, на рынке. Стоимость эта иногда называется рыночною ценностью (market value)»[1140].

Не имея ни малейшего представления о различии между индивидуальной и рыночной стоимостью (ценностью) и отождествляя рыночную ценность с рыночной ценой, Г. Маклеод заявлял, что рыночная ценность сама по себе охватывает все случаи продажи товаров. В этой связи он писал: «Есть много таких сделок, при совершении которых невозможно открыть, какова рыночная цена. Действительно, прежде чем все товары не будут свезены в один пункт и все покупатели не сойдутся туда же для соискательства, почти нельзя обозначить рыночную цену чему-либо. Так как наша цель, – пояснял далее автор, – отыскать закон, определяющий настоящую причину цены, при каждой совершающейся сделке, то мы не намерены разбирать, что произошло бы при других обстоятельствах; нам необходимо только приискать более общее название для ценности, или для платы, выдаваемой при покупке услуги, какова бы ни была сделка между покупщиком и продавцом»[1141].

Итак, по Г. Маклеоду, рыночная цена не имеет никакой основы, она устанавливается лишь в процессе