от берега, не представляет особого подвига, но при данных обстоятельствах он получает значительную ценность и таким образом представляет собой услугу значительной степени напряжения. Если лишь один лодочник явится спасать утопающего, то не только услуга его будет весьма значительна, но и сам утопающий будет совершенно в полной власти лодочника и должен принять все его условия, как бы они ни были жестоки и чрезмерны. Но если бы вместо одного лодочника спасать утопающего явились двое или несколько лодочников, то они стали бы, вероятно, конкурировать друг с другом, и цена за услугу понизилась бы, потому что каждый из них, оказывая услугу, стремился бы заработать деньги в свою пользу. Тем не менее эта услуга, оказываемая утопающему, была бы по своей сути одной степени напряжения, кто бы ее ни оказывал, хотя сам утопающий в присутствии нескольких лиц, желающих ему помочь, был бы в меньшей зависимости от каждого из них в отдельности. «Итак, действие напряжения оказываемой услуги выражается возвышением цены за услугу, а влияние лодочника, получающего полную власть над утопающим, отражается еще большим возвышением этой цены; напротив, присутствие двух или более соискателей, желающих оказать услугу, уменьшает влияние каждого из них на покупщика услуги и, следовательно, понижает цену услуги. Цена каждой услуги слагается из названных двух элементов, т. е. из внутренней стоимости, или напряжения самой услуги, которое мы можем назвать также крайностью, в которую поставлено лицо, требующее услуги, – и из власти, которую лицо, оказывающее услугу, приобретает над тем, кому услуга оказывается; другими словами, – цена изменяется сообразно напряжению оказываемой услуги и сообразно власти продавца»[1145].

По мнению Г. Маклеода, это положение можно выразить и в более приличной форме. Если цена повышается вместе с властью продавца, то она должна понижаться вместе с властью покупателя. Поэтому цены являются предметом постоянного соперничества между продавцом и покупателем. Отсюда следует, что, с одной стороны, всякое напряжение требует услуги, или той необходимости, в которую поставлено данное лицо, ее требующее; с другой стороны, власть лица, нуждающегося в услуге, делает выбор между большим или меньшим числом претендентов, готовых оказать эту услугу. Именно эти два элемента, при постоянном столкновении, определяют цену в той точке, где они взаимодействуют и уравновешивают друг друга. По мере того, как один из них получает преимущество над другим, цена повышается или понижается, подобно тому, как цена, при встрече волн, бросает вперед или назад, сообразно с относительной силой каждой из этих волн.

«Итак, – подчеркивал Г. Маклеод, – закон, определяющий цену, может быть выражен таким образом: цена изменяется в прямом отношении к напряженности оказанной услуги и в обратном отношении к власти покупщика над продавцом»[1146].

Согласно Г. Маклеоду, это общий закон, который управляет различными сделками, независимо от того, идет ли речь о ценах при абсолютной покупке, или о заработной плате, или о ренте, или о проценте. В любом случае всякая цена подчиняется закону спроса и предложения, она «есть результат постоянной борьбы между покупщиком и продавцом, и обстоятельства, побуждающие ту или иную сторону дойти до соглашения, служат единственным мерилом ценности в момент покупки»[1147].

Резюмируем вышеизложенное. Предпринятая Г. Маклеодом попытка открыть действительные причины цен и их изменений не увенчалась успехом. Более того, он впадал в явное противоречие. В самом деле, с одной стороны, отождествляя и стоимость, и ценность, и меновую ценность с ценой, Г. Маклеод утверждал, что изменения цен зависят от множества различного рода причин, которые в теоретическом плане нельзя адекватно познать и отобразить. С другой стороны, указывая на постоянные изменения цен, он полагал, что эти изменения всецело определяются отношением напряженности оказываемой услуги и властью лица, ее требующего, т. е. отношением между покупателем и продавцом, спросом и предложением. Такая трактовка свидетельствует о полном банкротстве данного подхода, автор которого не понимал, что деньги есть не просто товар, а специфический товар, появившийся в результате длительного развития самих товарных отношений; что стоимость товара, а стало быть, и ее денежное выражение – цена, определяются общественно необходимыми затратами труда на производство этого товара; что изменения, происходящие в отношениях между спросом и предложением, отображают лишь отклонения рыночных цен от рыночной стоимости и тенденцию, стремящуюся к уничтожению этих отклонений.

Главная идея второго подхода состоит в том, что цена регулируется меновым отношением, что она представляет собой количество благ, входящих в обмен или получаемых посредством обмена. Основоположником такого подхода является К. Менгер. По его мнению, стремление людей к обмену объясняется не удовольствием, получаемым ими от самого менового акта, а их деятельностью, порой неприятной и сопряженной с опасностями и экономическими жертвами. Поэтому «в жизни мы повсюду видим, что хозяйствующие люди предварительно обдумывают, вступить ли им в обмен, и что, в конце концов, для каждого данного момента есть предел, далее которого обмен между двумя индивидами не продолжается»[1148].

Переходя к изложению сущности и происхождения обмена, К. Менгер рассматривал сначала простейший случай. Представим двух землевладельцев А и В, которые ведут свое изолированное хозяйство. При этом первый из них после богатейшей жатвы имеет в своем распоряжении такое большое количество хлеба, что, обеспечив самым широким образом удовлетворение всех своих потребностей, он тем не менее не знает, как употребить для себя и своего хозяйства известную часть своего запаса. В свою очередь, второй землевладелец имеет в своем распоряжении обильный урожай винограда, который превышает его насущные потребности, ввиду того, что все пустые бочки уже наполнены вином, а потому он готов даже вылить часть вина, изготовленного либо в прошлом, либо в настоящем году, вследствие низкого качества. Итак, избытку определенного продукта на одной стороне соответствует недостаток определенного продукта на другой стороне. В этом случае землевладелец, у которого слишком много хлеба, вынужден совершенно отказаться от потребления вина, так как у него нет виноградников вообще, а второй землевладелец, не знающий, как использовать излишек своего вина, ощущает недостаток в хлебе. Иначе говоря, первый землевладелец может оставить гнить на своих полях много мер зерна, но одно ведро вина доставило бы ему большое наслаждение; напротив, второй землевладелец может уничтожить не одно, а много ведер вина, нуждаясь, однако, в нескольких мерах хлеба, которые очень пригодились бы в его хозяйстве. Таким образом, «первый землевладелец испытывает жажду, второй – голод, а между тем обоим можно бы помочь – хлебом, который останется гнить на полях А, и вином, которое В решил вылить. Первый землевладелец мог бы тогда, как и прежде, наиболее полным образом удовлетворить потребности в пище свои и своей семьи, но, кроме того, удовлетворить