каждый раз начинают скандалить, когда выясняется, что перед ними, в их собственной прихожей, стоят двое полицейских.

Никаких эпохальных поступков они никогда не совершали и в газеты тоже никогда не попадали. Однажды, еще во время службы в Мальмё, они отвезли в муниципальную больницу пьяного журналиста, порезавшего себе руку. Спустя полгода этого человека убили. Ближе к славе им приближаться уже не удавалось.

Точно так же, как для некоторых людей второй дом – вытрезвитель на Арсеналсгатан, у Кристианссона и Кванта второй дом был в их патрульном радиофицированном автомобиле, в неопределенной атмосфере пьянства и затхлой интимности.

Кое-кому они казались высокомерными, потому что говорили на южном диалекте провинции Сконе, а они, в свою очередь, злились, когда некоторые индивидуумы, совершенно не чувствующие мягкости и достоинств этого диалекта, пытались их поддразнивать.

Впрочем, Кристианссон и Квант не относились к стокгольмской городской полиции. Они служили патрульными в пригородном округе Сольна и об убийствах в парках знали только то, что прочли в газетах и услыхали по радио.

Около половины третьего в четверг, двадцать второго июня, они находились перед дворцом Карлберг[133], и им оставалось еще чуть больше двадцати минут до окончания службы.

Кристианссон сидел за рулем. Минуту назад он развернулся на старом плацу перед Военной академией и теперь ехал по Карлбергской набережной обратно в Сольну.

– Останови, – сказал Квант.

– Зачем?

– Я хочу посмотреть на этот корабль.

Через минуту Кристианссон зевнул и спросил:

– Ну что, уже насмотрелся?

– Ага.

Они медленно поехали дальше.

– Этого убийцу из парка они уже почти взяли, – сообщил Кристианссон. – Его обложили на Юргордене.

– Я тоже это слышал, – сказал Квант.

– Хорошо, что дети еще в деревне, у нас в Сконе.

– Ага, – кивнул Квант.

Они проехали мимо Карлбергского моста и уже находились в нескольких десятках метров от границы Стокгольма. Если бы убийцу не обложили на Юргордене, Кристианссон, очевидно, повернул бы направо на Экелундсвеген и осмотрел то, что осталось от Ингентингского парка[134] после того, как там построили несколько многоэтажных домов. Однако теперь для этого не было никаких причин, и, кроме того, он совершенно не испытывал желания вторично за этот день видеть Полицейскую школу, мимо которой ему пришлось бы проехать. Поэтому он продолжил путь в западном направлении вдоль извилистого побережья.

Они проехали мимо Соснового мыса, и Квант с плохо скрываемым отвращением хмуро глядел на молодежь, стоящую возле кафе, и автомобили на стоянке.

– Не мешало бы остановиться и взглянуть на их чертовы колымаги, – заметил он.

– Лучше предоставим это ребятам из транспортной полиции, – решил Кристианссон. – У нас остается всего пятнадцать минут.

Несколько секунд они сидели молча.

– Хорошо, что взяли этого извращенца, – сказал Кристианссон.

– Ты можешь сказать что-нибудь такое, чего я не слышал уже по меньшей мере раз двадцать? – фыркнул Квант.

– Вряд ли.

– Сегодня Сив была такая злая, – добавил Квант. – Я говорил тебе о той опухоли, которая, как она утверждала, выросла у нее на левой груди? Как она подумала, что это рак?

– Говорил.

– Да, так вот, я говорил…

– Да. Ты уже говорил.

Они доехали до конца Карлбергской набережной, но, вместо того чтобы повернуть на новое шоссе, ведущее к Сундбюбергcвеген, что было бы кратчайшим путем к управлению полиции, Кристианссон поехал дальше по Хувудста-алле, где уже почти никто не ходит и не ездит.

Позднее многие люди спрашивали его, почему он поехал именно этим путем, однако он не сумел ответить на этот вопрос. Он просто поехал именно так, и все. Квант на это вообще не отреагировал. Он уже слишком долго служил в полицейском патруле, чтобы задавать бессмысленные вопросы.

Они проехали мимо замка Хувудста[135].

Замок так себе, подумал Кристианссон, наверное, уже в пятисотый раз. У нас в Сконе настоящие замки. С крепостными стенами. Вслух он сказал:

– Можешь одолжить мне десятку?

Квант кивнул. Кристианссон страдал хронической нехваткой финансов.

Они медленно ехали дальше. Справа от них возвышались новые многоэтажные дома, слева между дорогой и озером Ульвсунда тянулась узенькая, но густая полоска леса.

– Останови.

– Зачем?

– Мне нужно выйти на минутку.

– Да ведь мы уже почти дома.

– Я не могу терпеть, – сказал Квант.

Кристианссон свернул влево и медленно въехал на просеку. Квант вышел, обогнул автомобиль и направился к низким кустам. Он смотрел сквозь кустарник. Потом повернул голову и увидел в каких-нибудь пяти метрах от себя мужчину, который, очевидно, находился там с той же целью, что и он.

– Пардон, – извинился Квант и тактично отвернулся.

Он привел в порядок одежду и вернулся к автомобилю. Кристианссон, открыв дверцу, смотрел наружу.

В двух метрах от автомобиля Квант внезапно остановился.

– Но ведь он… Там сзади сидит…

Одновременно Кристианссон сказал:

– Послушай, а этот мужчина…

Квант развернулся и пошел к мужчине в кустах.

Кристианссон медленно вылез из автомобиля.

На мужчине был бежевый вельветовый пиджак, грязная белая рубашка, измятые коричневые брюки и черные полуботинки. Он был среднего роста, с редкими, зачесанными назад волосами и большим носом. Одежду он еще не успел привести в порядок.

Квант уже был в двух метрах от него, когда мужчина поднял левый локоть, прикрыл им лицо и сказал:

– Не бейте меня.

Квант вздрогнул.

– Что?

Да, верно, еще сегодня утром его собственная жена сказала ему, что он зверь и что это видно по нему за сто шагов, однако это было уже чересчур. Он взял себя в руки и спросил:

– Что вы здесь делаете?

– Ничего, – ответил мужчина.

Он стыдливо и неуверенно улыбнулся. Квант посмотрел, в каком состоянии у него одежда.

– Можете предъявить документы?

– Да, у меня здесь в кармане справка о пенсии по инвалидности.

К ним подошел Кристианссон. Мужчина посмотрел на него:

– Не бейте меня.

– Вас зовут Ингемунд Франссон? – спросил Кристианссон.

– Да, – ответил мужчина.

– Думаю, будет лучше, если вы пойдете с нами. – Квант взял его за локоть.

Мужчина охотно позволил довести себя до автомобиля.

– Садитесь назад, – велел Кристианссон.

– И застегните брюки, – добавил Квант.

Мужчина на мгновение заколебался. Потом улыбнулся и послушался. Квант влез в автомобиль вслед за ним и сел рядом на заднем сиденье.

– Ну, давайте документы, – сказал он.

Мужчина засунул руку в задний карман и вытащил оттуда листок бумаги. Квант пробежал листок глазами и передал его Кристианссону.

– Ага, верно, – сказал Кристианссон.

Квант недоверчиво посмотрел на мужчину и медленно выдавил из себя:

– Ну да, это он.

Кристианссон обошел автомобиль, открыл другую дверцу и начал проверять у мужчины карманы пиджака.

Теперь, когда мужчина был так близко, Кристианссон видел, что у него впалые щеки, а на подбородке