— Я его отец.

В распахнутых дверях возник огромный силуэт человека, окутанный неким бледным сиянием, точно порожденным непроницаемой ночной тьмой. Человек этот стоял на пороге, и с его плеч, более широких, чем у кулла, до полу ниспадал алый плащ. В левой руке незнакомца сверкал меч Заррок, острый, как самая острая боль, а из щели забрала его сверкающего шлема на Эрагона смотрели синие глаза. Глаза эти словно пронизывали его насквозь, припечатывали его к полу, как стрела припечатывает к земле убитого кролика. Потом пришелец поднял правую руку, протянул ее к Эрагону и промолвил:

— Пойдем со мною, сын мой. Вместе мы сумеем разгромить варденов, уничтожить Гальбаторикса и завоевать всю Алагейзию. Лишь отдай мне свое сердце. И тогда мы будем непобедимы. Отдай мне свое сердце, сынок!

Сдавленно вскрикнув, Эрагон вскочил с дивана и некоторое время просто стоял, уставившись в пол и сжимая кулаки. Грудь у него ходила ходуном, воздух с трудом наполнял легкие. Стражи, поставленные Ориком у дверей, с изумлением на него посматривали, но он не обращал на них внимания, слишком у;к тяжело было у него на душе. Да и не хотелось ему ничего объяснять каким-то гномам.

Вставать было еще рановато, и вскоре Эрагон снова уселся на диван, но напряжение его так и не оставило, да ему и не хотелось зновь возвращаться в этот полусон-полубодрствование. Его страшила возможность опять окунуться в воспоминания о прошлом, которые были больше похожи на вещие сны, способные, однако, причинить ему одни лишь страдания.

Вожди кланов по одному входили в круглый зал, расположенный в глубинах Тронжхайма. Эрагон спокойно наблюдал за ними, стоя у стены и держа руку на эфесе выкованного гномами меча. Особенно пристально следил он за Вермундом, гримстборитхом клана Аз Свельдн рак Ангуин, но даже если этот гном, прятавший лицо под пурпурным шарфом, и был удивлен, увидев здесь Эрагона живым и здоровым, то ничем своего удивления не проявил.

Эрагон почувствовал, как Орик слегка толкнул его в ногу носком сапога, и, не отрывая глаз от Вермунда, он наклонился к гному и услышал его шепот:

— Помни: по левой стороне и через три двери. — Орик имел в виду помещение, где он спрятал сотню своих воинов, о чем, разумеется, никто из вождей не знал.

Эрагон ответил тоже шепотом:

— А если начнется схватка, может, мне все-таки воспользоваться этой возможностью и зарубить эту змею, этого Вермунда?

— Только если он сам попробует напасть на тебя или на меня. В противном случае этого делать ни в коем случае не надо. — И Орик еле слышно хихикнул. — Вряд ли этим ты завоюешь расположение вождей всех прочих кланов… Впрочем, мне пора. Помолись Синдри и попроси удачи. Хорошо? Сейчас мы с тобой бросимся в такую пучину, куда еще никто соваться не осмеливался.

И Эрагон стал молиться.

Когда все вожди расселись вокруг стола в центре зала, те гномы, что стояли поодаль, а также и сам Эрагон тоже стали садиться в кресла, расставленные по дуге вдоль округлой стены зала. Многие гномы тут же приняли весьма расслабленную позу, готовясь к долгому заседанию, но Эрагон, так и оставшись крайне напряженным, присел лишь на самый краешек, готовый в любую минуту, при малейшем признаке опасности вступить в бой.

Когда Ганнел, черноглазый воин-жрец из клана Дургримст Куан, поднялся со своего места и начал говорить, Хундфаст придвинулся ближе к правому уху Эрагона и стал тихонько переводить.

— И снова я приветствую вас, досточтимые главы наших кланов, — сказал Ганнел. — Однако в первую очередь вынужден вам сообщить — не знаю уж, как вы это воспримете, я и сам пока не понял, как мне к этому относиться, — что до меня дошли некие слухи, весьма неопределенные, я должен сказать, о неких злодеяниях. К сожалению, я не имею иных сведений, способных подтвердить или опровергнуть эти слухи, которые тем не менее очень меня встревожили. Но раз уж сегодня на нашем Совете председательствую я, то я предлагаю на некоторое время отложить все прочие темы, даже самые серьезные, которые требуют дальнейшего обсуждения. Если вы согласны, то позвольте мне задать уважаемому собранию несколько вопросов.

Вожди кланов посовещались между собой вполголоса, и первой высказалась Иорунн, как всегда выглядевшая чрезвычайно ярко и привлекательно.

— У меня нет возражений, гримстборитх Ганнел, — сказала она. — Твои таинственные намеки чрезвычайно меня заинтересовали. Давайте послушаем, что за вопросы ты намерен задать нам.

— Да-да, давайте, — поддержал ее Надо.

— Я согласен, — кивнул Манндратх.

Остальные вожди, включая Вермунда, тоже не возражали, и Ганнел, получив разрешение высокого собрания, оперся кулаками о столешницу, помолчал несколько мгновений, добиваясь полной тишины, и начал свое сообщение:

— Вчера, примерно во время второго завтрака, когда все мы сидели в трапезной, кнурлан, находившиеся в туннелях под южной четвертью Тронжхайма, услышали некий подозрительный шум. Их мнения о том, насколько он был силен, разнятся, но то, что его слышали многие и в самых разных местах, доказывает, что это была отнюдь не мелкая случайность. Как и все вы, я привык остерегаться возможных обрушений в нижних пещерах и туннелях, однако на этот раз к природным явлениям шум не имел никакого отношения. Вероятно, вы еще не знаете, что не более чем через два часа после этого шума наши…

Хундфаст умолк, потом быстро прошептал на ухо Эрагону:

— Это слово трудно перевести на ваш язык. Наверное, самое близкое значение будет «рассыльные». — И он продолжил:

— …наши рассыльные обнаружили следы серьезного боя в одном из туннелей, вырытых еще нашим знаменитым предком Корганом Длиннобородым. Пол там был залит кровью, стены почернели от копоти после взрыва светильника, который умудрился разбить своим клинком какой-то неуклюжий вояка, камень на стенах и потолке потрескался, а на полу лежали семь трупов, обгоревших и изуродованных. Можно было также предположить, что некоторых убитых или раненых оттуда успели унести. Это определенно не было следами какой-то неизвестной схватки времен битвы при Фартхен Дуре. Ни в коем случае! Кровь на камнях еще не высохла, сажа еще ссыпалась со стен, и трещины явно возникли совсем недавно, а также, как мне сообщили сегодня, вокруг были обнаружены многочисленные следы применения магии. Сейчас несколько наиболее искусных наших колдунов и магов пытаются восстановить истинную картину того, что там произошло, но у них мало надежд на успех, ибо участники этого сражения были укрыты самыми изощренными чарами. Итак, мой первый вопрос к уважаемому собранию таков: не располагает ли кто-либо из присутствующих некими дополнительными сведениями об этом таинственном происшествии?

Когда Ганнел умолк, Эрагон весь напрягся, готовый мгновенно вскочить, если гномы из клана Аз Свельдн рак Ангуин возьмутся за мечи.

Орик прокашлялся и сказал:

— Я полагаю, Ганнел, что имею некоторую возможность удовлетворить твое любопытство. Однако, поскольку ответ на твой первый вопрос будет достаточно длинным, я предлагаю тебе задать и остальные свои вопросы, прежде чем я начну отвечать.