«Для ЦРУ посторонним будет кто угодно», – заметил Лейк.

Это даже близко нельзя было назвать справедливыми и честными слушаниями. 17 марта 1997 года Лейк в гневе удалился, заявив президенту, что не собирается провести здесь еще три месяца, словно «танцующий мишка в политическом цирке». Поэтому «отравленную чашу» вручили Джорджу Тенету, на которого пал единственный возможный выбор. Тенет уже руководил агентством в качестве исполняющего обязанности. Ему предстояло стать пятым директором Центральной разведки за последние шесть лет…

«Невозможно описать ту бурю и разрушения, которые вызвала такая перестановка на высшем уровне, – сказал в интервью Фред Хитц. – Влияние на моральный дух трудно переоценить – в смысле его крайне разрушительного эффекта. У вас возникает вопрос: кто здесь главный? Разве там, наверху, не понимают, чем мы здесь занимаемся? Разве они до сих пор не в курсе, какова наша миссия?»

Тенет знал, в чем состояла эта миссия: спасти ЦРУ. Но агентство подошло к концу «американского века»[41], обремененное кадровой системой, изобретенной в далеких 1880-х; она представляла собой информационный ленточный конвейер, напоминающий сборочные линии 1920-х годов, и бюрократией, корни которой восходили к 1950-м годам. Агентство перемещало людей и деньги способами, которые напоминали сталинские пятилетки. Его способность собирать и анализировать секреты рушилась, распадалась на части, по мере стремительного развития века информации, когда Интернет облегчил методы шифрования – преобразование языка в коды, – сделав это универсальным средством. Секретная служба стала местом, где «большие успехи – явление редкое, а провалы превратились в привычную рутину», как отмечалось в докладе комиссии по разведке.

Эти провалы в очередной раз стали главной новостью. Шпионские возможности ЦРУ снова были подорваны изнутри предателем. Гарольд Дж. Николсон, работавший руководителем отделения в Румынии, в течение двух лет поработал главным инструктором на «Ферме» – в учебном центре ЦРУ в окрестностях Уильямсбурга, штат Вирджиния. Он шпионил в пользу Москвы с 1994 года, продавая русским досье на сотрудников ЦРУ, работавших за границей, и личности всех новых офицеров, окончивших «Ферму» в 1994, 1995 и 1996 годах. ЦРУ сообщило федеральному судье, который приговорил Николсона к двадцати трем годам тюремного заключения, что невозможно оценить ущерб, который он нанес операциям агентства во всем мире. Были загублены трехлетние карьеры многочисленных стажеров ЦРУ; «сгорев», они больше не могли служить за границей.

18 июня 1997 года, за три недели до приведения к присяге Тенета, новый отчет комиссии по разведке окончательно стер остатки гордого представления о том, что ЦРУ является первой линией обороны. Комиссия во главе с Портером Дж. Госсом сообщила, что агентство переполнено неопытными офицерами, неспособными говорить на языках и понимать расстановку политических сил в странах, которые они курировали. По мнению комиссии, у ЦРУ мало возможностей к сбору разведывательных данных путем шпионажа и таких возможностей становится все меньше и меньше. Она заключила, что ЦРУ недостает необходимой «глубины, широты и компетенции, чтобы контролировать политическую, военную и экономическую обстановку в мире».

Позднее тем же летом профессиональный разведчик по имени Расс Трейверс опубликовал примечательное эссе во внутреннем журнале ЦРУ. Он заявил, что возможности Америки по сбору и анализу разведданных уже не те, что прежде. В течение многих лет, писал он, лидеры американской разведки настаивали, что ведут агентство по верному пути. Это было мифом. «Мы подстраиваем свои структуры и незначительно изменяем наши программы…» Но «мы все чаще и чаще начинаем совершать ошибки, – предупредил он. – Мы оторвались от наших основ – от сбора и непредвзятого анализа фактов».

Для будущих лидеров ЦРУ Трейверс предложил свое пророчество. «Год 2001»: «С наступлением нового века анализ утратил былую целостность. Сообщество все еще способно собрать «факты», но аналитики давно подавлены объемом доступной информации и больше не в состоянии отделить значимые факты от «фонового шума». Качество анализа все больше и больше вызывает подозрение… У аналитиков имеются данные, но мы не в состоянии полностью осознать их значение…

С наступлением 2001 года провал разведки неизбежен».

11 июля 1997 года Джордж Тенет был приведен к присяге в качестве восемнадцатого директора Центральной разведки. Он похвастался мне тогда (понимая, что его слова наверняка появятся в «Нью-Йорк таймс»), что ЦРУ намного умнее и квалифицированнее, чем это кажется со стороны. Но оказалось, что в тот момент это был скорее рекламный трюк. «Мы были на грани банкротства», – признался он семь лет спустя. Он унаследовал ЦРУ, «профессионализм которого непрерывно падал», а секретная служба пребывала «в полном замешательстве».

В сентябре того же года агентство готовилось отметить свою пятидесятую годовщину и в связи с этим подготовило список пятидесяти самых выдающихся своих офицеров. Большинство из них уже состарилось, поседело либо давно умерло. Наиболее значимым из здравствующих на тот момент был Ричард Хелмс. Но тот пребывал явно не в праздничном настроении. «Единственная оставшаяся сверхдержава не проявляет достаточного интереса к тому, что происходит в мире, и не хочет организовать и управлять шпионской службой, – заявил мне тогда Хелмс. – Как страна мы явно отклонились от этого курса». Его преемник Джеймс Шлезингер испытывал почти те же ощущения. «Доверие, которое возлагалось на ЦРУ, исчезло, – сказал он. – Агентство теперь настолько расшатано, что его возможности в области шпионажа вызывают немало вопросов».

Тенет приступил к перестройке. Он вызвал ушедших в отставку ветеранов, в том числе и Джека Даунинга, который служил в Москве и Пекине и согласился на пару лет возглавить секретную службу. Тенет также стремился отыскать источники многомиллиардных инвестиций в агентство. Он утверждал, что ЦРУ можно восстановить через пять лет, то есть к 2002 году, если начать немедленно вкладывать сюда деньги. Портер Госс, который контролировал «кошелек» агентства в палате представителей, организовал секретную «экстренную помощь» в размере нескольких сотен миллионов долларов, сопровождаемых одноразовым вливанием в бюджет ЦРУ еще приблизительно 1,8 миллиарда долларов. Это было самое крупное увеличение расходов разведки за последние пятнадцать лет, и Госс обещал найти еще больше…

«Разведка предназначена не только для холодной войны, – говорил тогда Госс. – Если вы вспомните о Перл-Харборе, то вполне сможете понять почему. Неприятные сюрпризы – вот чего следует избегать, притом заблаговременно».