растереть в порошок. Не для того я столько трудилась и боролась за место под солнцем. И я верну себя из той пропасти, в которую упала. Даже сейчас я чувствую себя намного увереннее. Словно и правда уснувшая во мне настоящая Маша Зайцева, наконец-то, открыла глаза, увидела вокруг себя руины и удивилась: «Что за фигня?». И тут же принялась разгребать этот бардак.

Я написала Берти небольшое сообщение, в котором решительно отказалась продолжать с ним какие-либо отношения. Даже дружеские. И когда я нажала на кнопку отправить, вздохнула с облегчением. Давно надо было так поступить. Не в смысле, что расстаться по смс, а просто расстаться. Объяснить все. Я ведь тоже перед ним виновата. Да он давил, но черту перешагнула я. Причем два раза. Я люблю другого, а отношения строила с принцем. Кстати, о другом. Я весь день думала, как мне поступить. В пылу эмоций, после разговора с Лизи, от которого хотелось отмыться, я вылетела из квартиры Марко, даже не чиркнув ему благодарственной записки. А ведь он мне здорово помог этой ночью. И не важно из каких соображений. Помог-то по-человечески. И вообще, если оставить за скобками наши с ним бурные разборки, то он всегда мне помогал. Спасал даже. И предложил дружбу. А наши поцелуи… разве они не были желанными для нас обоих. Я ведь и теперь на все согласна, чтобы он поцеловал меня еще раз. И если уж по-честному, то, когда Лизи расписывала весь ужас моего будущего положения, сердце мое замерло, едва я представила, как мы с Марко вместе выходим в общество, чтобы люди подумали, будто у нас роман. Как он придерживает меня за локоть или как заглядывает в глаза. И улыбается. У меня и сейчас дыхание перехватило, вот только вспомнила. Я зажмурилась и постаралась успокоиться. Нет, с Марко Сеймуром мне нельзя общаться. Все ведь началось не с сумки Платона. Себе-то врать не стоит. Я полетела в пропасть, едва встретилась с пронзительным голубым взглядом Марко Сеймура. Когда наши пальцы соприкоснулись над флаером. И если я хочу вернуть прежнюю Машу Зайцеву, уверенную в себе студентку, идущую к намеченной цели, я должна выкинуть из своей жизни Марко Сеймура. Завтра у меня утренний рейс в Рим. Я сяду в самолет и вылечу из черной дыры к свету. Впереди у меня долгое и трудное возвращение на тот путь, с которого я так запросто соскочила в канаву. Что ж жизнь преподала мне урок. Первый и такой болезненный. Чтобы больше не захотелось ошибаться.

Телефон снова завибрировал. Целый день Берти и Марко звонили попеременно. Иногда и оба разом. И присылали сообщения. Я их не читала, но сейчас, сидя в кафе, на другом конце города от моего отеля, я решилась. Ведь это последние минуты моей прошлой жизни. Я не могу уйти, не разобравшись со всем окончательно.

Спустя полчаса я вытерла глаза, отключила телефон, вышла из кафе и выкинула аппарат в ближайшую урну. Вот и все. Теперь я невидимка даже для Марко Сеймура.

В аэропорту Хитроу в полпятого утра было немноголюдно. Сумасшедших, которые решили отправиться в путешествие в такую рань, набралось совсем немного. Будущие пассажиры тащились как сонные мухи, вяло реагируя на работников аэропорта, то требующих показать багаж, то документы, а то и свои внутренности в металлических воротах. А вот мне спать совсем не хотелось. Несмотря на то, что ночью уснуть я так и не смогла. Слишком много адреналина бурлило в крови. Я словно начинала жизнь заново. Словно вышла из больницы, исцелившись от тяжелой и продолжительной болезни. Ночью я уже все продумала, забронировала в Риме маленькую студию, записалась на курсы итальянского, которые начнутся сразу после Нового года. А праздники… вот на этот счет идей у меня нет. Да и настроения тоже. Наверное, проведу Рождество перед телевизором. Ну или в интернете. Пока я совсем одна…

— Мисс, вам сюда, — стюардесса улыбнулась мне так, словно я особо важная гостья в ее доме и указала мне налево.

Я застопорилась, удивленно уставившись на нее. С чего бы она приглашала меня в бизнес-класс.

— Тут какая-то ошибка, — я опустила глаза на свой посадочный талон. Место 4А. Стюардесса тоже посмотрела на мой посадочный талон, и, все так же широко улыбаясь сообщила, — Никакой ошибки, мисс. Ваше место 4А. Вам сюда.

И настойчиво пригласила пройти налево. Позади меня недовольно заворчала какая-то дама. Я поспешно скользнула в указанном направлении. Возможно, девушка на регистрации что-то перепутала, сейчас они разберутся и вернут меня в эконом. Там, где мне спокойно. Потому что, оказавшись в проходе, между широкими мягкими креслами я тут же почувствовала себя чужой. В салоне почти никого не было, только один пассажир, который сидел именно в моем кресле. И улыбался. Мне. Сердце рванулось к горлу, в отчаянной попытке покинуть мое бренное тело и улететь из этого запутанного невероятного мира. И я его понимала. Колени подкосились, и чтобы не упасть, я вцепилась в кожаную спинку сидения. Я узнала этого человека. Того, кто сломал тебе жизнь сложно быстро забыть.

Глава 39

Марко

На мгновение я растерялся. Она выглядела такой… испуганной. И еще слегка разочарованной. Как будто я ненужный чемодан, который она нарочно уже не в первый раз оставляет на перроне, но работники вокзала неизменно его возвращают ей.

— Ты… — слова застревали в моментально онемевшем горле, и пришлось их выталкивать с силой, — То, что ты мне написала, это правда? Или просто…

Вчера я весь день пытался до нее дозвониться и написывал сообщение за сообщением, что-то в духе «нужно обязательно поговорить». Конечно, я мог бы послать ей те самые три слова, ради которых я все и затеял и которые кололи и царапали изнутри, пытаясь прорваться наружу. «Я тебя люблю». Но кто признается в сообщении? Мне казалось важным сказать это, глядя ей в глаза, держа ее за руки и чувствуя ее запах так близко, что мурашки бежали бы по коже. Ваниль, немного кокоса и молоко с медом, так пахнет ее кожа. А если уткнуться носом в ложбинку под затылком, то можно почувствовать легкий свежий лайм, — аромат ее шампуня. Нет, такие важные слова должны прозвучать, мешаясь в наших дыханиях.

— Я… — она вцепилась пальцами в спинку соседнего кресла с такой силой, то они побелели, — Как ты меня нашел?

Хороший вопрос. Вчера днем, изрядно потрепав 4G своей настойчивостью, я решил больше ее не преследовать. Если она сбежала ото всех,