подобное нормой. Несмотря на то, что Надженда смогла настоять именно на этом плане, Булат всё равно был с ней не согласен.

Если случится бой, то в такой толпе неизбежно появятся жертвы.

Стыдно признаться, но он жалел, что Майн со своим снайперским тэйгу уже находилась на задании, и вместо неё с Шелли в Сингстрим отправились они с Лаббаком. Однако после того, как решение утвердили, бывший офицер взялся за его исполнение, спрятав свою опаску и недовольство до возвращения с задания. Булат считал, что приказы вышестоящих обсуждать можно… но только после их исполнения!

Как при жизни говаривал очень уважаемый Булатом отец: «Настоящий мужик не должен жаловаться! Принял решение? Стисни зубы и делай!». Сперва мальчик, а затем мужчина всегда старался следовать этой «заповеди», даже когда хотелось опустить руки. Так и сейчас он излучал вовне уверенность, подбадривая смущенного необходимостью действовать в такой толпе напарника.

Приказ есть приказ. Надженда умна. И если Командир говорит, что это — лучший шанс, то не ему, всего лишь майору, спорить с генералом.

Но всё же в воздухе чувствовалась какая-то неуловимая, настораживающая неправильность. Но не опасность, вернее, не совсем она. Мужчина и сам не мог сформулировать свои ощущения, однако они оставались достаточно некомфортными. Словно неуловимый недобрый взгляд в спину. Булат покосился на привязавшегося к ним тупого рогоносца, по непонятной причине признавшего в нём любовника своей жены. Поймав его взгляд, смугловатый толстяк угрожающе нахмурился и сделал жест «я слежу за тобой». К счастью, дурак, наученный горьким опытом и затрещинами, уже не пытался лезть с кулаками. Нет, безголовый толстяк не мог стать причиной беспокойства.

«Просто нервы шалят, — покачав головой, подумал Булат. — Но для порядка прослежу, чтобы Лаббак не забыл вырубить этого дурака, когда всё начнется».

«Что бы сказали старики, будь они живы? Батя бы точно в зубы двинул.

Эх, не получилось из меня настоящего мужика, батя, не получилось!»

* * *

Наконец время размышлений закончилось, наступал черёд действовать.

— Она? — спросил Лаббак.

— Да, — ответил Булат, глядя на рыжую девушку в сверкающем стразами платье. На сцену вышла нынешняя пассия генерала Вита. — Всё готово?

— Да.

— Тогда дожидаемся конца выступления — и вперёд.

Генерал Вит давно известен и даже знаменит не только своей тягой к певицам, но и галантным отношением к каждой пассии. Вне зависимости от того, из какой семьи происходила девушка и насколько кратковременной планировалась интрижка, он никогда не заводил параллельных отношений и вёл себя с каждой, как с любимой и единственной.

На этом его и планировалось поймать.

Этого, в общем-то, неплохого человека, как Булат слышал от своего бывшего патрона — генерала Ривера, уже однажды пытались убить их товарищи по революционному делу, но неудачно. После провального покушения военачальник стал больше времени проводить в штабе корпуса, а если куда и отлучался, то место назначения, как и саму дорогу, тщательно проверяли, чтобы затруднить жизнь потенциальным убийцам. Вот и получилось, что сегодняшнее мероприятие выходило, возможно, самым удобным моментом для нападения. Вернее не само открытие фестиваля (всё же трибуну для особых гостей охраняли не хуже штаба), а тот момент, когда мужчина пойдёт встречать закончившую выступление любовницу.

Бесчестно и даже подло. Но обвинённый в дезертирстве и предательстве протеже такого же опального генерала знал, на что шёл, когда принял предложение Надженды.

— Лаббак, разберись с ревнивцем, мы начинаем, — когда певица заканчивала последнюю песню, Булат двинулся в заранее примеченный закуток, где мог призвать броню и задействовать невидимость, благо времени на всё требовалось не больше секунды, и надёжное укрытие искать не требовалось. Краем глаза мужчина заметил, как напарник дёрнул пальцем, а надоедливый толстяк под начавшиеся аплодисменты схватился за шею.

На вип-трибуне начались шевеления, цель готовилась покинуть охраняемую территорию.

«Вперёд! — мысленно произнёс мужчина, словно давая команду солдатам. Его меч исчез, воплотившись в виде полностью закрывающей тело брони, которая тут же стала невидимой вместе со своим носителем, — И да помогут нам боги!»

* * *

«Твою мать! Почему каждый чёртов раз с началом боя план катится в задницу?!» — измождённый мужчина отозвал броню и устало сел, привалившись спиной о ворох цветных тряпок. В другое время он бы высказался вслух и покрепче, но сейчас, после напряжённого и чудовищно кровавого, несмотря на свою скоротечность, боя не хотелось даже ругаться.

Мужчина опустошенно смотрел в стену.

По плану он должен был напасть из невидимости и, убив генерала, скрыться. Просто и надёжно. Если цель и пара сопровождающих офицеров, успели бы среагировать (Вит был довольно сильным бойцом, хоть и не владел тэйгу), Лаббак с помощью своих невидимых нитей всё равно дал бы ему время, задержав охрану.

Именно из-за высокой вероятности второго сценария Булату и не нравился этот план. Потери среди непричастных зрителей в этом случае становились неизбежны.

Но даже в худших предположениях мужчина не ожидал случившегося кровавого кошмара.

— Твою мать! — сжав зубы, глухо процедил он вслух.

Кто мог ожидать того идиота с пистолетом, что возжелал подстрелить не угодившего ему военачальника, да ещё так криво, что попал в Булата? Окруженный людьми мужчина просто не мог увернуться, никого не покалечив и не убив, что всё равно раскрыло бы его местоположение. А дальше всё покатилось дракону в пасть. Двое сопровождающих успели обнажить оружие. Они удивительно ловко — для всего лишь Воинов — путались под ногами, не давая себя убить. Сам генерал Вит пусть и проходил по нижней границе ранга, но был Мастером. Втроём они сумели сдержать первый натиск, не попав под удар копья, призванного Булатом.

Не то чтобы это их спасло, всё же он был сильней, быстрей и искусней, вдобавок ко всему имея возможность принимать удары на броню. На самом деле он бы мог справиться гораздо быстрее, но сдерживался, чтобы не повредить ни в чём не виноватым зрителям. Только судьба опять сыграла не на стороне Ночного Рейда.

«Этот ублюдский мудак!!!» — когда мужчине всё же