удалось смертельно ранить свою цель, в бой ворвался ещё один участник. И в отличие от бывшего и настоящих офицеров Имперской Армии, он абсолютно наплевал на сопутствующие жертвы.

Даже понимая, что обречён, Вит, как и его охрана, не пытался скрыться в толпе и использовать зрителей, для находящихся в ускорении бойцов словно застывших. Напротив: они, как и Булат, старались минимизировать количество пострадавших, в чём достигли относительного успеха — несовместимые с жизнью ранения получило не больше десяти человек. Ещё сколько-то получат контузию от ударных волн, но это невероятно хороший результат для схватки подобного уровня.

К сожалению, на том дело не кончилось.

Ворвавшийся в практически завершившийся бой сероволосый безумец сразу показал, что ему плевать на жертвы. С паскудной усмешкой на коричневом от загара лице, перечёркнутом светлой крестообразной татуировкой, эта тварь швырнула в Булата маленькую девочку. К сожалению для мужчины, он никак не мог её спасти. Отправленная в полёт малышка была уже мертва от чудовищной перегрузки; единственное, что он смог сделать — это остановить тельце, чтобы оно не убило ещё кого-нибудь. Брызнула кровь.

Впавший в бешенство мужчина бросился на выродка, но не смог добиться ничего, кроме катастрофического увеличения жертв. Ему приходилось сдерживаться. Ему, но не врагу. Желтоглазый урод не собирался сражаться, он желал устроить бойню. Взвесь из крови, плоти и внутренностей заполнила место схватки. Когда Булат всё-таки смог прижать неожиданно сильного ублюдка, — мужчина дотронулся до живота, куда получил удар ногой, место удара до сих пор ныло, — тот просто исчез.

Безумный мясник владел тейгу телепортации!

Когда прибыли новые враги, Булат оказался уже морально вымотан и не в состоянии эффективно вести бой. Напрягая немногие оставшиеся силы, он увёл преследователей в сторону, подальше от скрывшегося в паникующей толпе Лаббака. Потом, снова задействовав прожорливую способность к невидимости, добрался до хранилища реквизита рядом со сценой. Уж здесь его искать не будут, по крайней мере, не сразу. Ему нужно восстановиться.

Кровь исчезла с него вместе с бронёй, но ему казалось, что липкая алая жидкость так и осталась на коже, укоряя слишком невезучего и нерасторопного убийцу за множество невинных жертв.

— Я убью эту меченую тварь, — глухо прорычал Булат. — Чего бы это мне ни стоило, но ублюдок не должен жить! — подрагивающие от пережитого пальцы сжались в кулаки.

— Знаете, Булат, — из тёмного, ранее казавшегося пустым, угла раздался детский голосок, — мне совсем не нравятся мятежники. — Голос оказался девичьим, его хозяйка, сделала несколько шагов на свет и присела на пианино. — Как и ваша дурная компания рейдеров-налётчиков, куда вы затянули сестру. Но в чём-то я с вами солидарна: Сюру я бы и сама с огромным удовольствием прирезала. Медленно.

— Ты ещё кто такая?! — вскочившего на ноги мужчину хоть и ввела в замешательство внешность беззаботно жующей печенье девочки, но он и не подумал отнестись к ней халатно. Обычные девочки не носят на поясе меч, не знают в лицо и по имени одного из самых разыскиваемых в Столице преступников. И уж точно обычные девчонки не ведут себя с такой пренебрежительной расслабленностью, оказавшись с этим преступником наедине.

Конечно, юности свойственна бесшабашная вера в своё бессмертие, однако вставшее на дыбы чувство опасности не позволяло расслабиться. Взгляд опытного воина подметил, что «беззаботная» девчонка сидит подозрительно удобно для мгновенного перехода к бою. И это не говоря о том, что Булат, закалённый партизанской войной с южанами, только сейчас смог ощутить её присутствие!

— Куроме, Специальный Отряд Убийц, — девочка спрыгнула с пианино, изобразив устаревшее уставное приветствие.

А именно — приветствие старшего нижестоящему.

«Она, что смеётся надо мной? — удивлённо мелькнуло в голове. — Наглая мелочь!» — Булат хмыкнул и немного расслабился, поняв, что на него не собираются нападать.

— Булат, Ночной Рейд, — адресовав собеседнице кивок, представился мужчина. Немного подумав и оглядевшись, он убрал руку с меча и снова сел. Не то чтобы он потерял бдительность, но если он не ошибся, то, желай эта девочка на него напасть, сделала бы это внезапно.

А если так — глупо стоять, как салага перед старшим офицером.

— А как же «Умри, имперская подстилка! Мой тейгу толще и длиннее, чем твой!» и всё такое? — сменив манеру речи, сидящая на лакированном инструменте девчонка изобразила забавную рожицу. Только глаз гримаска не коснулась, зеркала души имперской убийцы отражали такую же горечь и затаённую злобу, как и у него самого.

А ведь она всё видела. Видела и узнала ту меченую отрыжку дракона, но не попыталась напасть на Булата.

— Зачем? Ты же сестра Акаме? — получив утвердительный кивок, мужчина посмотрел в грустные, слишком взрослые для почти детского лица, тёмно-серые глаза. — Если бы ты имела враждебные намерения, то не стала бы представляться и напала из засады. Верно? — Он не пытался себя обмануть, если эта Куроме хотя бы вполовину также хороша, как её сестра, то в таком измотанном виде у него и в честном бою было немного шансов. Даже если он победит, на звуки боя сбегутся преследователи.

Нет, к силовому противостоянию можно переходить только в совсем уж крайнем случае.

— Верно. Хотя, признаться честно, мне было тяжело сдержаться, — дружелюбие в голосе совсем не сочеталось со смыслом слов. Булат тихо сглотнул. — Ничего личного, просто мне не хватает сильных марионеток, а сама по себе, в бою, Яцуфуса практически бесполезна, — Куроме от которой не укрылось эта непроизвольная реакция, развела руками и мило улыбнулась, словно признаваясь в маленькой слабости, а не в желании его, Булата, убить.

Революционер мысленно чертыхнулся на создателей детей-убийц и напомнил себе не обманываться внешностью. Перед ним в первую очередь потенциальный враг. Но раз она не настроена на драку, то, может, желает сотрудничать?

Почему-то девочка перестала тревожить чувство опасности, приходилось себя одёргивать.

— Хорошо. Ты говорила, что знаешь того, — помимо воли изо рта вырвалось несколько грязных ругательств, — меченого ублюдка? Кто он?

— Ну, вообще-то он законнорождённый, — девчонка забросила в рот очередное печенье, прервавшись чтобы его пережевать.

«Сразу видно, что они с Акаме сёстры».

— Хотя ты прав, у