над рекой и со снижением пошел в сторону ведущей в деревню проселочной дороги.

Ратный вылез на крыло, спрыгнул вниз и, стянув перчатки, посмотрел в сторону деревни, откуда по дороге к ним мчался небольшой грузовичок с сидящими в кузове людьми.

– Надо было на том поле садиться, – сказал Ладислав, подныривая под капот самолета и подходя к Сергею. – Там и пешком проще дойти.

– Попасть колесом в ямину тоже проще. Насколько я помню, там где-то ручей протекает, увязли бы и встали на нос. Ничего на машине доеду.

Он махнул рукой, приветствуя выпрыгнувшего из кабины машины мужчину в темно-синей форме стража порядка. Тот тоже узнал его, потому как сменил хмурый вид на приветливую улыбку.

– Тернар Эйтан, неужели это вы, – сказал он, здороваясь. – В гости к сестре?

– Да, – кивнул Сергей, безуспешно пытаясь вспомнить имя стража, – только ненадолго, практически пролетом. Подбросите?

– Конечно, – закивал тот. – Вы езжайте, а я тут побуду, дабы излишне любопытные нос не совали.

– Спасибо, – Ратный повернулся к Чаклину. – Я быстро.

* * *

Знакомая калитка во все так же покосившемся заборе, который, правда, обзавелся несколькими новыми досками, светлым пятном выделявшимися в его сером массиве.

Сергей на минуту остановился, разглядывая дом, который на некоторое время стал ему родным. Сестра… Дочь женщины, объявившей себя его матерью и давшая ему имя своего погибшего сына. Кем она была ему, что он чувствовал к ней и к тому мужчине, что жил с ней, за прошедшие годы он так и не смог с этим определиться. Нет, она не была ему чужой, но и родной до конца стать не смогла, и в этом не было ее вины. Он пытался полюбить эту женщину, но так и не смог забыть лицо и мягкость рук своей настоящей матери, грубый и несколько отчужденный характер родного отца, тех, кто остался на далекой недостижимой Земле. Сестра… Эта белокурая девочка родилась, когда Зельде было далеко за сорок, почти перед самой смутой. Тогда, предвидя бардак и голодные годы, он даже забрал их к себе, и, можно сказать, эта малышка несколько лет росла у него на руках, даря дому счастье и детский смех. Однако после смерти матери их отношения стали довольно холодны, а все началось после того как он не смог вовремя приехать на ее похороны, так как был занят планированием трансландорского перелета. Можно сказать, что в последние годы они даже не общались, хотя он порой и бывал в деревне, помогая односельчанам, которые частенько обращались к своему знаменитому земляку с различными просьбами. Вроде бы она вышла замуж.

Сергей вздохнул и решительно толкнул калитку, которая протестующе заскрипела под его напором, однако выскочившая невесть откуда и зарычавшая на него большая черная собака заставила сделать шаг назад.

– Кто там? Трад!

Дверь дома отворилась, и на пороге появилась высокая белокурая девушка с распущенными волосами. Увидев стоящего в калитке Сергея, она удивленно дернула бровями, затем нахмурилась.

– Я ненадолго, Тая, – сказал он. – Хочу забрать кое-какое свое барахло. Надеюсь, мать его не выкинула.

Девушка несколько минут молчала, сверля его злым взглядом, затем тяжело вздохнула и крикнула.

– Трад, а ну ко мне! – взяв собаку за ошейник, она заперла ее в будке под домом и мотнула головой, указывая на покосившийся старый сарай. – Все там. Мать почему-то всегда была уверена, что ты за этим придешь.

– Спасибо.

Сергей прошел по посыпанной речной галькой дорожке и, открыв дверь сарая, зашел внутрь, оглядывая завалы барахла, основную массу которого составляла старая мебель вперемешку с различной сельхозутварью. Катапультное кресло из капсулы он обнаружил валяющимся в дальнем углу, под невесть как уцелевшим оранжевым куском парашюта. Сергей помнил, что Зельда, еще когда он приходил в себя после вынужденной посадки на планету, продала большую часть ткани, дабы оплатить услуги доктора и его новые документы, однако видимо кусок для чего-то приберегла. Он сбросил лежащие поверх доски, стянул ткань и склонился над креслом, разглядывая его. Пластиковая обивка сиденья, итак бывшая не в лучшем состоянии, теперь вообще свисала лохмотьями, в пенопаровой обивке зияли дыры, от нее приторно несло мышами, а некоторые металлические части покрывала густая ржа.

– Не пойму, зачем тебе этот прогнивший хлам.

Ратный обернулся, бросил быстрый взгляд на сестру и неопределенно повел плечами.

– Может, хоть скажешь, откуда оно? А то выглядит больно странно и надписи какие-то необычные. Эл пытался их перевести, даже ездил в город до библиотеки, но не нашел ничего похожего.

– А мать тебе ничего не рассказывала? – Сергей покосился на стоящую в дверях девушку.

– Говорила, что с разбитого ястанского военного дирижабля, но это не их алфавит.

– Может, просто рисунки, – ответил он, – или шифр какой. Я даже об этом не задумывался, просто конструкция показалась интересной, вот мы с отчимом домой и притащили.

– Вдвоем? Оно же тяжеленное. Да и не похоже это на рисунки. Это явно надписи, – в голосе девушки сквозило недоверие, так как она явно понимала, что за историей с креслом сокрыта какая-то тайна их семьи, слишком уж в ней было много недосказанного, вот только у Ратного не было ни малейшего желания вводить ее в курс дела, там более что даже Зельда этого не сделала.

– Кстати, Эл это кто? – Сергей попытался уйти от скользкой темы.

– Мой бывший муж. Правда прожили мы с ним всего два года и разбежались. Ошибка молодости. Впрочем, тебе ведь все равно.

– Тай, ты не права, – он, наконец, вспомнил, где находится отделение с аварийным комплектом, и длинный плоский пенал скользнул ему в руку, – мне не все равно.

Сергей подхватил контейнер за приделанную к нему металлическую выдвижную ручку, подошел к девушке и, взяв ее за худенькие плечи, заглянул в глаза.

– Сестренка, пойми, ты уже давно не маленькая девочка и это твоя жизнь, не моя. Зачем мне в нее лезть.

Тайра неожиданно хлюпнула носом, уткнувшись ему в грудь.

– Ну хоть иногда ты бы мог.

– Наверное, мог, – Сергей вздохнул, чувствуя легкий укол вины, и ласково провел ладонью по ее волосам. – Прости. Просто так получилось.

– Угу. Может, на могилу матери сходим?

Ратный покачал головой.

– Не могу, надо скорее лететь обратно. Тей в больнице.

– Что с ней?

– Червивка.

Девушка отпрянула от Сергея, смотря на него расширившимися от испуга глазами и прикрыв рот рукою.

– Давно?

– Уже «браслеты» появились.

– Серг…

– Все в порядке, – он осторожно сжал плечи сестры руками. – Но мне пора.

Потеснив ее, шагнул вперед, но девичья рука решительно ухватила его за куртку.

– Я лечу с тобой.

– Тай…

– Не спорь, брат. Я видела червивку, у