что правительство утвердило планы строительства первого так называемого «Города ракетчиков».

На некоторое время воцарилась полная тишина, Чаклин и Петрав с понурыми лицами переваривали услышанную новость.

– Город ракетчиков, какое-то название… – наконец сказал летчик, щелкая пальцами. – Некультяпистое, что ли.

– Согласен, – кивнул Ратный. – Именно поэтому я предложил другое – Звездный.

* * *

Весна еще полностью не вступила в свои права, но вдоль дороги пышные буквально вчера сугробы просели, покрывшись темной коркой рыхлого подтаявшего снега, около стволов деревьев, в ямках, стали скапливаться лужицы талой воды. Птицы, согревшись на солнце, устроили в ветвях веселую чехарду, сопровождаемую громким гомоном, а ветер впервые за долгие месяцы веял теплом.

Сергей шел по заводской алее, ведущей к проходной, сунув руки в карманы и размышляя о неожиданных поворотах судьбы. Новость о строительстве Звездного была для него самого полной неожиданностью. Нет, пару лет назад он как-то сказал главкому о том, что для нормального развития ракетной техники и покорения космоса может потребоваться постройка целого города, причем в определенном месте страны. Даже указал на карте примерную точку.

Тем не менее это был всего лишь обычный разговор о мечте под рюмочку ликера, и до последнего времени Сергей не сомневался, что Росовский воспринял его всего лишь как фантазию подвыпившего инженера – оказалось, это не так. Оставалось только догадываться, что сказал старый генерал членам правительства, как смог их убедить, чего пообещать, но факт оставался фактом. Несмотря на продолжающуюся войну с Геранией и Ястанией, в глубине страны, в степях Нарсарна началось строительство нового города, исследовательского центра и производственной базы для создания ракет дальнего радиуса действия. Естественно, это пока только начало долгого пути, маленький шажок к задуманной цели, а заодно и новые перемены в их с Тейриной судьбе. А ведь они уже далеко не молоды…

Сергей усмехнулся и, достав из кармана арому, прикурил, прикрывая зажигалку ладонью от налетавшего ветерка.

После выздоровления жены прошло уже более полугода, и благодаря инвитам, она не только выздоровела, но и стала выглядеть куда моложе своего возраста, да и он в последнее время чувствует себя куда бодрее, но все равно… Этот город, где они прожили более двух десятков лет, стал до боли родным. Тут друзья, настроенный быт, знакомые, его КБ, в конце концов, то, что он создавал и над чем работал все эти годы. Множество идей и задумок… Теперь все придется начинать практически заново, на новом месте, в степи… Нет… Сергей стиснул зубы и мотнул головой, отгоняя нахлынувшие сомнения. Ант справится, он давно не мальчик и кое в чем уже превзошёл своего учителя, и место во главе КБ его по праву. А вот ему действительно пора, пора браться за то, о чем давно мечтал, пора кинуть вызов этим чертовым звездам. И тут главное успеть, лет ему уже немало, а работы впереди непочатый край, и он пока даже не знает, с какой стороны подступиться. Ракета, конечно, есть, но это пока так, жалкая поделка…

Гомон птиц над ухом сбил его с мысли, заставил остановиться и растерянным взглядом посмотреть в раскинувшееся над головой переплетение ветвей. Словно почуяв его недовольство, птицы резко смолкли, а затем сорвались со своих мест, скрывшись в глубинах парка. Ратный усмехнулся, поправил выбившийся из-под воротника пальто шарф, а мысли уже скакнули в другом направлении.

Буквально на той неделе пришел приказ о назначении Роханцева командующим Наймарским 171-м объединённым корпусом, и Андре пришлось спешно отбыть к новому месту своей службы. Прощались они в спешке, на перроне вокзала, прямо у подножки штабного вагона.

– Ну что ж, друг мой, видишь, как судьба повернула, возвращаюсь в родную обитель, – сказал он, обнимая Ратного на прощанье. – Увы, на этот раз тебя с Тей там не будет.

– А крепость разве восстановили? – удивился Сергей.

– И не только крепость. Там в порту теперь базируется двенадцатый Эйскморский флот, да и авиабазу заново отстроили.

Паровоз дал пронзительный гудок, а из вагона выглянул ординарец, призывая генерала поторопиться.

– Ну вот и все, дружище. – Они еще раз обнялись.

Тогда Сергей долго стоял на платформе, глядя вслед ушедшему поезду и думая, что только сейчас заметил, насколько сдал и постарел Роханцев за прошедшие годы…

Он покачал головой своим мыслям, отбросил докуренную арому, достал из пачки следующую, прикурил и, затянувшись, посмотрел вверх. Его рот удивленно приоткрылся, а арома выпала на землю. Над цехом сборки бесшумно плыла расплющенная, больше похожая на огромный овал, черная туша дирижабля.

«Стандартная тактика ястанцев. Отключить двигатели при подходе к цели и идти со снижением по инерции. Черт, совсем как тогда в Наймаре, – проскочило у него в голове. – Интересно, кроме меня его кто-нибудь заметил?»

Заметили. Глухо загавкали стоящие на крышах мелкокалиберные зенитки, и тут же раздался гул набирающих обороты двигателей, дирижабль резко пошел вверх, а от днища гондолы отделились и понеслись к земле бочонки бомб. Грохнуло так, что Сергей невольно присел, с ужасом и злостью смотря на поднимающиеся со стороны цеха столбы дыма. Запоздало взвыли сирены воздушной тревоги, а со стороны заводского аэродрома уже медленно надвигался следующий черный гигант. Этому повезло меньше. К обороне подключились 88-миллиметровые зенитные орудия, и после нескольких отчетливо видимых попаданий ястанский дирижабль стал быстро терять высоту и скрылся из вида за деревьями, видимо рухнув где-то на окраине города.

Знакомый гул, и над головой пронеслась четверка «эстов». Сделав круг над заводом, они разделились: пара ушла в сторону города, видимо заметив там новые цели, а оставшаяся «полезла» вверх, судя по всему, желая достать уходящего ястанца.

Сергей мысленно пожелал им удачи и почти бегом направился в сторону горящего цеха, молясь, чтобы жертв и разрушений было как можно меньше.

Что случилось дальше, он так и не понял. Либо среди сброшенных первым дирижаблем бомб некоторые были с замедлением, либо, уходя от истребителей, тот вновь опустошил отсеки, скинув остатки бомб, однако взвившийся справа от дороги огненный вихрь буквально поднял его в воздух и, крутанув, бросил в гущу парковых деревьев. Последнее, что он запомнил, это мелькнувшее перед глазами бездонно синее небо, затем его тело пронзила дикая боль и наступила тьма.

* * *

Алекс Нарсев, с некоторым удивлением смотрел на падающий ястанский дирижабль. Несмотря на то, что их много раз гоняли в академии по ТТХ различных ястанских и геранских машин, вплоть до тех, что уже были сняты с вооружения, до автоматизма вбивали в память их теневые силуэты, такой он не помнил. Какой-то приплюснутый блин с небольшими крыльями по бокам, длинной гондолой снизу и парой пулеметных