Пацик подошел к распростертому телу Элеоноры, наклонился над ней и попробовал взять ее в руки. Резкая боль прорезала его мозг. Именно его мозг, а не донорский мозг Виктора. Пацик перетерпел боль и повторил попытку. Свет померк. Пацик почувствовал, что оказался в какой-то черной дыре, где не было ничего: ни звуков, ни красок, ни запахов. Так, наверное, сейчас должен чувствовать себя Виктор, запертый в черепной коробке без доступа к органам чувств.

Через некоторое время, показавшееся Скабеду вечностью, зрение прояснилось. Он лежал на травянистой лужайке и смотрел на прекрасное голубое небо. Нежные взбитые сливки облаков зависли в бездонном воздушном океане. Пацик вздохнул. Жалко, что приходится дышать чужой грудью и он не может ощутить всей прелести свежего лесного воздуха.

Похоже, Хадаг хотел убить его, но почему-то не убил. Пацик осмотрелся. Он находился в знакомом месте, совсем рядом со шлюзовой камерой разбившейся «Эльсидоры». Шар гиперперехода, из которого он только что вывалился, светился прямо над ним.

Интересно, почему всё-таки Хагад не убил его? Ведь Пацик охотится за его сестрой — Истоком Сущего, мечтает уничтожить ее. Наоборот, древний бог помог ему спастись, залечил дыру в сердце, которую оставил сумасшедший робот. С другой стороны, ведь это не его сердце. Это сердце Виктора, а Виктор — Элькин друг. Значит, Хадаг спасал Витю, а из-за того, что Пацик и этот землянин сейчас представляют собой единый организм, он не рискнул уничтожить Скабеда. Очень мило с его стороны.

* * *

Жак полз и полз, а тоннель всё не кончался и выглядел точно так же, как и в тот момент, когда он здесь оказался. Принц остановился. Не для того, чтобы передохнуть. Он совсем не испытывал усталости. Мертвое тело не может устать. Просто ему надоело монотонное движение. Для разнообразия он уже хотел было повернуть назад, но, с трудом изогнувшись, уперся в стенку. Сзади был тупик, изготовленный из того же материала, что и стены. Жак ткнулся в него головой. Что-то мягкое на мгновение обволокло его затылок и, томно булькнув, вытолкнуло обратно. Гигант опять выполнил разворот на грани гибкости своих суставов и, переместившись на пару метров вперед, резко остановился и оглянулся. Тупик тоже сдвинулся и находился от него на прежнем расстоянии. Жак рванулся вперед на максимальной скорости. Глухая стена сзади не отставала. Гигант несколько раз лягнул ее. Нога погружалась в желеобразную субстанцию и через мгновение выпихивалась обратно.

«Ничего не понимаю», — пробормотал принц и продолжил размеренное движение вперед, уже не надеясь на то, что этот путь когда-нибудь закончится. Но через некоторое время наклон норы изменился. Теперь она шла не строго горизонтально, как раньше, а с небольшим уклоном вниз. Жак попытался усовершенствовать способ перемещения. Он улегся на живот и попробовал скользить по полу, но гладкая поверхность вдруг сморщилась и образовала несколько больших складок, которые мгновенно надулись и придавили принца к потолку.

Гигант беспомощно задрыгал ногами, но освободиться из неожиданной ловушки сразу не получилось. Тогда он решил выскользнуть из западни, максимально расслабив все мышцы. Опять неудача! До этого прямые углы между стенами, полом и потолком сгладились. Тоннель стал круглым и узким. Его стенки сжимались всё больше. Ребра Жака затрещали. Принц стиснул зубы и напряг все мускулы, чтобы освободить себе хоть немного пространства, но липкая вязкая масса не поддавалась. Она жадно облепила лицо, сдавила голову и с внезапной прытью полезла в ноздри и уши. Просочившись между зубами, проникла в горло и заполнила легкие тошнотворной теплой гущей.

Тело Жака скрутило судорогой. Ему стало казаться, что масса проникла в каждую клеточку его организма. Она лезла под крепко зажмуренные веки и окутывала глазные яблоки, она ползла по кровеносным сосудам и обволакивала мышечные волокна. Через миг в его организме не осталось ничего от прежнего Жака. Да и само тело растворилось во всепоглощающей жгучей слякоти. Осталось только сознание.

Принц был удивлен произошедшей переменой, но совсем не испугался. Страх исчез вместе с внутренними органами, вырабатывавшими адреналин. Спустя очень короткое время Жак обнаружил, что может видеть. Причем во все стороны одновременно. Поле зрения больше не ограничивалось устройством глаз. Он чувствовал себя странным шаровидным сгустком, плывущим по бескрайнему океану. Откуда-то он знал, что находится сейчас в раскаленной магме и что он здесь не один. Он видел другие шары, очень похожие на него самого, и сложные пузырчатые структуры, пролетающие мимо с бешеной скоростью. Ему казалось, что он слышит, о чем говорят его соседи, но, чтобы понять хоть одну их мысль, ему бы потребовались годы напряженной умственной деятельности.

Ослеп Жак так же внезапно, как и прозрел. Он уже немного привык к тому, что время от времени теряет возможность видеть, но на этот раз слепота сопровождалась громким треском, и он уже надеялся, что сейчас всё наконец-то и закончится. Еще немного, и он окончательно распадется, не оставив после себя ничего. Совсем ничего. Как это прекрасно!

Предвкушение смерти было испорчено резким ударом. Жак плашмя рухнул на твердую поверхность, больно треснувшись носом. У него снова был нос! Принц поднял голову, немного удивившись тому, что она опять имеется у него в наличии. Тщательно осмотрев себя, он быстро убедился, что снова стал самим собой. Те же сильные руки, бугристая мускулистая грудь и мощные, похожие на стволы дубов, ноги. Гигант поднял руку и старательно ощупал голову. Дыры от выстрела из лучемета не было, а ведь он точно помнил, что попал себе точно в висок. Он бы перестал себя уважать, если бы промахнулся. Еще Жака немного огорчило отсутствие одежды, но в общем и целом всё было не так уж и плохо.

— Ну ты наглец! — внезапно громыхнул чей-то голос рядом с принцем.

Жак быстро оглянулся. Прямо на него шел огромный скитмур. Он передвигался на задних лапах, выставив вперед четыре зазубренных клешни. Принцу еще не приходилось встречаться с этими тварями, но он очень много слышал об их кровожадности. Рефлексы не подвели, и Жак отпрыгнул в сторону еще до того, как понял, кто перед ним. Насекомое и не думало нападать. Оно проследовало мимо, даже не взглянув в сторону гиганта.

— Я потратил столько бесценной невосполнимой энергии, чтобы сохранить твое ничтожное «Я», а тебя возмущает отсутствие одежды. — Всё тот же голос раздавался со всех сторон и в то же время как будто ниоткуда. Принц не мог понять, кто разговаривает с ним. Неужели скитмур?

Жак еще раз оглянулся и заметил еще трех насекомых, шагавших в том же направлении, что и первый.

— Кто здесь? — осторожно осведомился Жак.

— Хадаг. Запомни это имя. Когда-нибудь ты расскажешь ей обо мне.

— Кому «ей»? — спросил Жак. Ведь для него существовало только одно существо женского рода — Элеонора, но она была мертва.

— Я не буду отвечать на глупые вопросы. У нас очень мало времени. Энергия на исходе, и скитмуры это знают. Двигайся в том же направлении, что и насекомые.

Жак сорвался с места и помчался вперед, обгоняя медлительных бестий. Он мало что понял из слов, сказанных непонятно кем, но в его душе появилась надежда, и он изо всех сил старался заглушить ее. Элька не может быть жива, хотя, с другой стороны, он-то сам тоже не мертв. В мозгу продолжал грохотать голос Хадага. На этот раз его слова были обращены не к Жаку, и принц целиком сосредоточился на своем дыхании. Ему снова был нужен воздух. Уже немного подзабытое ощущение поглощения кислорода радовало и завораживало одновременно.