– Я бы показал этим кайдаровцам. Так же как и тому волку.

– Волк был только один, Стебан. Кайдаровцев много.

– Всего семеро. И ведьма.

– Семеро? И ведьма?

– Ну да. Торфин. Бодель. Гримнир. Олаг. Остальных не помню.

– А ведьма? Кто она?

Стебан ответил не сразу.

– Она велит им, что делать. Папа говорит, что с бароном было все хорошо, пока она не пришла в Башню.

– Вот как?

Еще один кусочек головоломки. Кто бы мог подумать, что этот спокойный зеленый край, столь малонаселенный, окажется настолько пугающим и загадочным?

Тэйн попытался вытянуть из Стебана хоть что-то еще, но про барона мальчик не сказал больше ни слова.

– Думаешь, папа трус, Тэйн?

– Нет. Он пришел в Земстви. Нужна немалая смелость, чтобы бросить все ради призрачной надежды на то, что где-то может оказаться лучшая жизнь.

Стебан остановился и уставился на него.

– Как ты? – сдавленно проговорил он.

– Да. Как я. Я долго об этом думал.

– О…

– Пожалуй, воды хватит. Давай вернемся в дом. – Он посмотрел на небо. – Собирается дождь, – сказал он, когда они пришли назад.

– Угу, – буркнул Тома. Он уже прикончил один кувшин и принялся за второй.

Тэйн едва заметно усмехнулся. Ясно было, что Клекла никуда сегодня не пойдет. Повернувшись, он улыбнулся Руле.

– Может, тебе лучше лечь здесь? – улыбнулась она в ответ. – Хлев протекает.

– Все в порядке. Я вчера утром заделал крышу.

– Ты вообще когда-нибудь спишь?

– Старые привычки тяжело умирают. Ладно, овцы напоены, пойду спать.

– Тэйн?

Он остановился в дверях.

– Спасибо.

Он нырнул в ночь. На щеки упали капли дождя. Усиливающийся ветер шумел листьями в роще.

Совершив солдатский ритуал, он лег на соломенный тюфяк, который соорудил для себя. Но сон не шел.

VIII

Конь вздрагивал под ним, пока они спускались с холма, и вовсе не из-за ветра или холодного дождя. Животное чувствовало тревогу и неуверенность всадника.

Тэйн направил коня в поросший кустами овраг, спешился и велел ждать. Пройдя пятьдесят ярдов вниз по склону, он сел, прислонившись к большому валуну, и застыл, словно слившись с камнем.

На первый взгляд хозяйство Коску выглядело совершенно мирно – тихий деревенский дом, погруженный в сон. Но Тэйн чувствовал: там не спят. Кто-то наблюдал за происходящим в ночи. Он кожей чуял их страх и решимость.

Кайдаровцы появились час спустя. Их было трое, с факелами. И им было все равно, увидит их кто-нибудь или нет. Они спустились с холма позади Тэйна и прошли в пятидесяти ярдах от него. Никто его не заметил.

В рослом всаднике в рогатом шлеме на пестрой лошади Тэйн узнал Торфина, которого уже видел раньше. Второй был намного крупнее. Между ними ехала стройная невысокая женщина в черном.

Ведьма. Тэйн понял это еще до того, как она появилась в поле его зрения, – за несколько минут почувствовал неприкрытую, необузданную Силу. Теперь же он ощущал страх ее спутников.

И страх этот был вполне обоснован. Она чем-то походила на необученного слона, не осознающего собственной мощи. Способная злоупотребить Силой, она была намного опаснее для себя самой, чем для любого, кому угрожала.

Тэйн не сомневался, что ее власть над бароном и его людьми держится в первую очередь на страхе. Она могла капризничать, дуться и делать больно, словно избалованный ребенок…

Она действительно очень молода. Тэйну показалось, что она еще девочка.

Мужчина в рогатом шлеме спешился и постучал в дверь Коску рукоятью кинжала.

– Коску, открывай – именем барона Кайдара.

– Иди к дьяволу.

Тэйн едва не рассмеялся.

Ответ, вполне спокойный, прозвучал из уст человека, не ведавшего страха. Кайдаровец тоже это почувствовал и, похоже, разозлился, что также позабавило Тэйна.

– Коску, с тебя причитается штраф в три овцы, три козы и пять гусей за подстрекательство к мятежу. Мы пришли, чтобы их забрать.

– Воры теперь уже торгуются? Вчера вы требовали пять, пять и десять.

– В таком случае пять овец, пять коз и десять гусей, – недовольно ответил Торфин.

– Убирайся к дьяволу с моей земли.

– Коску…

Судя по голосу, Торфин был приличным человеком, попавшим в ловушку обстоятельств. Торфину не хотелось лишних проблем.

– Давай сюда животных, – сказал второй мужчина. – Или я сам их заберу.

Этот не относился к числу приличных людей. Тон его голоса прямо-таки кричал о том, что он головорез и садист. Этому как раз очень хотелось, чтобы Коску сопротивлялся.

– Что ж, давай, Гримнир. Вперед. – Дверь дома распахнулась, и на пороге появился старик, опиравшийся на длинную тяжелую дубину. – Иди ко мне, троллендингское дерьмо собачье, охотник за юбками шлюх.

Тэйн решил, что Коску отнюдь не из бывших служащих. Он был стар, но за его сединой стояла жесткость, свойственная человеку действия. В нем чувствовалась сила, и он умел обращаться с дубиной.

Гримнир не был склонен с ходу проверять, на что тот способен.

Ведьма выехала вперед.

– Тебе меня не запугать, маленькая сучка. Я тебя знаю и не намерен удовлетворять твою алчность.

Она подняла руки в черных перчатках, с извивающимися, словно змеи, пальцами, между которыми проскочили изумрудные искры.

Коску рассмеялся.

Он молниеносно взмахнул дубиной, и ее окованный железом конец ударил лошадь ведьмы между ноздрями.

Лошадь заржала и встала на дыбы. Женщина свалилась в грязь. По темной одежде зигзагами метались зеленые искры. Из нее, словно из разорванного мешка, градом сыпались проклятия.

Торфин замахнулся факелом на старика.

Конец дубины угодил ему точно в лоб, и он обмяк.

– Коску, тебе не стоило этого делать! – прорычал Гримнир.

Спешившись, он вытащил меч. Старик скрылся в доме, захлопнув дверь.

Подобрав факел Торфина, Гримнир швырнул его на соломенную крышу дома Коску, помог взобраться на лошадей ведьме и Торфину, после чего бросил и свой факел.

Тэйну очень хотелось помочь старику, но он не двинулся с места. Оружие он оставил, как раз на случай, если возникнет подобное желание.

Ему и не требовалось оружие, чтобы сражаться и убивать, но он подозревал, судя по действиям Коску, что Гримнир хорошо владеет мечом. Маловероятно, чтобы невооруженный человек с ним справился.