– На какую? – в это время ляпнул Зарецкий, в который раз демонстрируя свою непревзойденную глупость. – А, я же училка. То есть, – немедленно поправился он, – препод. Надо собираться в универ. Сколько время?

– Без пятнадцати девять, – отчеканил Дан, развернулся и ушел, бросив, что, так и быть, кофе он нам сварит.

– Блин, я в универ опоздал! – выдохнул Зарецкий и тотчас сам себя успокоил: – Хотя какая теперь разница. Я ведь больше не я. Слушай, сходи в универ, а? На первые две пары плевать, а на третьей, на конституционном праве, отмечают. Если пропусков нет, то можно полуавтомат получить. Блин, как голова болит, – прижал он к виску кончики пальцев.

– А ты за меня что, на работу пойдешь? – волком глянула я на этого болвана.

– Пойду, – с вызовом заявил он.

– Нет, – тотчас воспротивилась я, прикинув, как Зарецкий опозорит меня. – Ты сейчас позвонишь главредактору и скажешь, что я заболела. И будешь сидеть дома до тех пор, пока мы не поменяемся. Понял?

– Не понял, – ощетинился Зарецкий. – Какого ты командуешь?

– Просто я умнее тебя, – пояснила я ему с раздражением. В теле Яра я становилась куда более эмоциональной. – Прими это и слушайся. Сейчас позвонишь, мы позавтракаем и поедем к этой проклятой ведьме, – стала перечислять я.

– Сначала ты сходишь на конституционное право, – уперся Зарецкий. – Я хочу полувтомат. Там препод – жесть.

– Да как тебя могут сейчас волновать такие вещи? – не понимала я, всею душой стремясь к Джульетте, которая точно знала, в чем секрет наших перемещений.

– Очень просто. Я, знаешь ли, уверен, что мы вернемся обратно, – объявил Зарецкий.

Я не стала спорить с ним – не видела в этом смысла. Села на диван, привычно сведя колени вместе, что вызвало у Ярослава неоднозначную реакцию.

– Не делай так на людях, – попросил он меня со смешком. – Люди сделают неправильные выводы.

– Вчера ты что-то о подобном не заботился, – отозвалась я, вспомнив, как этот идиот широко расставлял ноги, сидя на диване. Оставалось надеяться, что Шейк ничего не видел.

– Я вообще смутно помню, что было вчера, – признался Зарецкий.

– Еще бы! – с сарказмом воскликнула я. – Ты же напился! Ты не имел права напиваться в моем теле.

– Я не знал, что делать, – развел он руками в стороны.

– Расскажи, что было, – потребовала я.

Лицо Ярослава перекосилось от болезненных воспоминаний.

– Я люблю женщин, – сказал он зачем-то. И насупился.

– И что? – не поняла я.

– И то.

– Подожди, – вдруг разобрал меня смех. – Ты хочешь сказать, что…

– Что твой урод поцеловал меня, то есть тебя, – с отвращением отозвался Зарецкий. Кажется, эти воспоминания были для него болезненными.

Я мгновенно представила, как брутальный Карл тянется к замершему от испуга Ярославу, который в моих фантазиях имел свою внешность, но обряжен был почему-то в женскую весьма кокетливую одежду преимущественно розового цвета. И весело рассмеялась. Кажется, раньше моя фантазия не была столь яркой и образной.

– Не смешно, – отозвался Зарецкий с обидой. – Я ему врезал. И этот придурок стал меня хватать, прижимать к себе и нести какую-то чушь. Но я ему еще раз врезал, – похвастался он, – и убежал. Как ты вообще ходишь на этом кошмаре?!

– На каком? – не сразу поняла я. Меня одолел новый приступ смеха.

– Обувь на каблуках, – процедил Зарецкий. – Смейся, смейся. Кто много смеется, тот много плачет потом.

– Боже, – не могла я остановиться, хоть и очень хотела этого, – ты как ворчливая бабка!

– Дура, – тотчас наградил меня новым званием Зарецкий. – Между прочим, я упал дважды и колено разодрал, – выставил он вперед мою собственную ногу. На колене и правда были царапины. А вот тонких капроновых колготок телесного цвета не было – и я только сейчас это заметила.

– А колготки куда дел? – перестав смеяться, поинтересовалась я.

– Ну, они порвались, я их в кустах и снял, – признался Ярик. – А потом вызвал такси и поехал туда, где должен был быть. А позвонить тебе не мог. Потому что ты даже не удосужилась взять телефон с собой! Я искал, искал, мобильника нет!

– Ты его потерял! – крикнула я, не в силах сдерживать гнев, который пришел на смену смеху. – Ты потерял мой телефон! А я приехала и нашла его в траве.

– Ну, нашла же, – ничуть не смутился парень. Что-что, а его наглость осталась при нем. – Сама, наверное, и потеряла. Лучше расскажи, что ты вчера на квартире у Ромыча сделала.

– У какого Ромыча? – не сразу поняла я.

– У которого день рождения был. Ты опять попыталась влезть в драку, агрессивная ты наша. Совсем, что ли? Свое тело не жалко, так мое можно в расход пустить? – принялся возмущаться Ярослав.

Оказалось, кое-что он все-таки помнил. Как Зарецкий мне поведал, он почти сразу же поехал в тот дом, где праздновался день рождения друга, но меня там не обнаружил, а потому пристал к Шейку. Выпил «немного» и его понесло. Как мы уезжали, стерлось из его памяти. В себя Зарецкий пришел на моем диване, с головной болью и сухостью во рту.

Главредактору он все же позвонил и зачитал по бумажке то, что я ему написала, велев несколько раз повторить перед звонком, чтобы речь его была как можно более естественной. У Яра, надо сказать, получилось не так уж и плохо. По крайней мере, главредактор, дама в годах, которая всегда относилась ко мне благожелательно, пошла навстречу, пожелала скорейшего выздоровления и сказала лечиться, сколько нужно. На этом наши и без того скромные успехи закончились. Я планировала ехать к треклятой Джульетте, а Зарецкий уперся со своим конституционным правом. Я хорошо понимала, что он цепляется за привычные ему вещи в надежде, что мы снова вернемся в наши тела, но еще более хорошо я понимала, что, возможно, этого не произойдет. К тому же странные кольца отказывались сниматься с пальцев – и с моего, и с его.

– Хорошо, – устало согласилась я. – Я съезжу на твою третью пару. А потом мы поедем к Джульетте.

– И как мы до нее доберемся? – полюбопытствовал порядком уставший Ярослав, который успел переоблачиться в легкий халатик. А теперь терпел, пока я расчесывала его.

– На автобусе, – пожала плечами я. – Только нам по лесу придется километров десять пройти.

– У меня есть машина, – недовольно признался Зарецкий. – Можно на ней поехать.

– Замечательно, – обрадовалась я.

– Вы кофе пить будете или нет?! – заорал откуда-то с кухни Дан, которому надоело меня ждать.

Я затянула волосы Ярослава в высокий хвост, и мы пошли на кухню. Все те минуты, что мы провели там, друг странно косился то на меня, то на Зарецкого, который припал к кофе, как козлик к луже. А потом спросил:

– Вы опять пара?