Я, глядя на фотографию сестры Ярослава, вдруг почувствовала, как закружилась голова, а колени стали подозрительно слабыми – нервная система Зарецкого по-своему реагировала на шок, который я испытывала в эту минуту.

Сестра Ярослава была мне знакома. Более того, она была моей подругой, той, с которой я проучилась в одном классе целый год. Это была моя единственная настоящая подруга за все те годы. Подруга, к которой я искренне привязалась и о которой так же искренне горевала, когда узнала, что с ней случилось несчастье.

Перед моими глазами промелькнули вдруг старые, полузабытые эпизоды. Вот мы познакомились и вместе пошли гулять после школы – я по большей части молчу, а Дашка разливается соловьем: ей все равно, что у меня хмурое лицо, она пытается меня рассмешить, и у нее это получается. Вот мы пишем контрольную в школе, и я помогаю ей с уравнением, пока учитель не видит, а после мы идем на дискотеку, и подруга знакомит меня с какими-то парнями, а я смущаюсь, но держусь гордо, наблюдая, как Даша заигрывает с тем, кто ей ужасно нравится. Вот я пришла в гости и играю на пианино в ее солнечной комнате, а она слушает и улыбается. А вот встречаю ее младшего брата, вреднючего, по словам Даши, мальчишку.

Я и подумать не могла, что моя Даша Зарецкая – это старшая сестра Ярослава.

Я не знала. Честно, не знала. Словно забыла ее фамилию. Но про нее никогда не забывала. Даша навсегда осталась в моем сердце улыбчивой, веселой и дерзкой девчонкой, отличной подругой и хорошим человеком.

Как же я раньше не поняла, что тот шумный белобрысый мальчишка – надменный принц, которого я по нелепой случайности встречаю последние полтора года, и…

Я сама себя остановила.

Случайности ли это?..

Теперь я уже ни в чем не была уверена.

После того, как мы поменялись телами, я могла поверить в самые невероятные вещи.

– Ты в порядке? – тронула меня за локоть Маргарита Сергеевна.

– Да, – с трудом очнулась я, не веря в происходящее.

– Пойдем на кухню, не стоит заставлять твою гостью ждать.

Мы покинули эту комнату. Мама Ярослава что-то говорила мне, а я, не слыша ее, обернулась и еще раз встретилась глазами с глазами Даши на фото.

Как же так? Так не бывает. Нет.

Мне показалось, что Даша подмигнула, и я тряхнула головой, прогоняя видение прочь.

В кухню я вернулась на ватных ногах. Ярослав тотчас вопросительно уставился на меня, и я показала ему знак «окей», решив, что про Дашу расскажу только тогда, когда мы останемся наедине.

Маргарита Сергеевна решила накормить нас завтраком. Она включила чайник и принялась хлопотать у плиты, попутно ведя разговор о погоде.

– Ярослав, помоги, пожалуйста, – попросила она между делом. – Подай, пожалуйста, сковороду, ту, которая новая.

Я, однако, не успела сказать и слова.

– Давайте я помогу, – вскочил на ноги Зарецкий, который понимал, что я в его кухне совсем не ориентируюсь.

– Нет, что вы, Настя, вы – гостья, – отмахнулась Маргарита Сергеевна.

– Мне неловко просто так сидеть, – заявил парень. Его помощь оказалась не самой эффективной, и если на роль «принеси-подай» он еще годился, то овощи для легкого салата, например, даже не мог нормально порезать. Видя, как Зарецкий кромсает огурец, я молча отобрала у него нож и сама стала резать – это всегда получалось у меня хорошо. Когда Маргарита Сергеевна обернулась и увидела, что ее сын аккуратно и старательно работает ножом, глаза у нее округлились.

– Надо же, – сказала она. – А я и не знала, что ты так можешь.

– Я все могу, – ответила я.

– Настя, он так всегда говорит, – тотчас сказала Маргарита Сергеевна. – А потом разгребаем всем домом. Но сегодня Ярик прям молодец.

«Настя» кисло улыбнулся.

За завтраком разговаривала по большей части Маргарита Сергеевна. Я все еще находилась под властью эмоций, а перед глазами стоял образ Даши. Ярослав же, видимо, боялся сказать что-нибудь не то, а потому предпочитал молча уплетать за обе щеки легкий овощной салат и воздушный омлет с ветчиной, а после перешел на булочки с джемом под одобрительный взгляд Маргариты Сергеевны. Мне же есть не хотелось совершенно, к тому же вкус еды казался несколько другим – вкусовые рецепторы Зарецкого отличались от моих.

– Ярослав, – позвала меня хозяйка дома. – Почему не ешь?

Видимо, обычно Зарецкий не страдал отсутствием аппетита.

– Я не голоден, – сказала я. Голода и правда не было. Это тело вообще было странным.

Пока Маргарита Сергеевна отвернулась к плите, ее сыночек украл у меня омлет и со счастливым видом зажевал половину. А половину отдал крутящемуся под ногами псу.

– Ты сейчас в университет? – спросила женщина уже в конце завтрака, когда мы пили кофе. Я обычно предпочитала кофе крепкий, горький, без добавок, а сейчас с удовольствием пила сладкий, с молоком.

– Да, я поеду к третьей паре, – ответила я. – И Настя со мной.

– Вы учитесь в одном вузе? – спросила Маргарита Сергеевна. Моя личность ее весьма заинтересовала. Видимо, Яр еще не приводил домой девушек.

– Да, – соврал Зарецкий, который на кофе с молоком и сахаром смотрел со знакомым мне отвращением. – Я на последнем курсе.

– А какая специальность? – полюбопытствовала женщина. Кажется, сейчас она совершенно успокоилась, но мне все равно было неловко перед ней из-за моих слов.

– Физик-ядерщик, – с важностью выдал Ярослав. У меня едва глаза на лоб не полезли.

– Серьезная профессия, – удивилась Маргарита Сергеевна.

– Она шутит, – спешно сказала я, придерживаясь правила: ложь должна быть наполовину правдой. – Настя – филолог.

– Сначала я училась на физмате, теперь на филологии, – выкрутился Енот.

– А вы разносторонняя, – усмехнулась Маргарита Сергеевна.

– Пытаюсь соответствовать Ярочке, – не упустил возможность похвалить сам себя парень. – Знаете, он очень умный.

Маргарита Сергеевна почему-то рассмеялась. То ли не считала сына умным, то ли подумала, что «Настя» так ее сына высмеивает по-доброму.

В кухне было уютно – особенно мне нравились занавески с крупными подсолнухами, однако с завтраком хотелось покончить побыстрее. И из-за стола я выходила с нетерпением – срочно хотела поговорить с Зарецким о его сестре. Да и пора было ехать в университет.

– Спасибо, мама, – на автомате сказал он, и у Маргариты Сергеевны брови поползли вверх от удивления.

– Мама? – переспросила она.

– Ну, вы же мама Ярослава, вот я и подумала, что тоже могу вас так называть, – проблеял Зарецкий. Ой, идиот! Маргарита Сергеевна будет думать, что я не просто странная, а не совсем нормальная.

Но еще больше мама Ярослава изумилась, когда я молча сгребла грязную посуду в раковину – тоже на автомате.