Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я признался, что нет.
"Ты понимаешь, что натворил?" несколько несправедливо спросил Лориан. "Спасая твою дочь и этого слугу, не говоря уже о похищении принцессы, я сделал нас агрессором на новом театре военных действий! Это черные вести, которые я несу своему монарху. Мрачные вести и провал..."
"И меня", - добавил я. Генерал-комендант, как я слишком хорошо знал, начинал злиться. Я должен был остановить его.
"И тебя!" Лориан почти усмехнулся и ткнул длинным скрюченным пальцем в мою сторону. "Но я больше не твой слуга, Адриан. Я отсидел свой срок, попав в ад!"
"Тогда почему ты спас Кассандру?" спросил я.
"Потому что я твой друг, и ты попросил!" рявкнул Лориан, срываясь на крик. "И потому что ты поступил бы так же!"
Его слова задели что-то во мне, и я отвел взгляд. После долгого и напряженного молчания мне удалось подавить свои эмоции и предложить: "Тебе следует связаться с императором напрямую, если сможешь. С принцем-канцлером Аврелианом, если не сможешь".
"Почему?"
"Капелла действовала в одиночку", - пояснил я. "Ты же знаешь, какие они. С момента твоего прибытия они преследовали меня, убежденные, что мы с тобой в сговоре".
"Что мы, конечно, подтвердили", - фыркнул Лориан.
"Но они думают, что я мертв", - сказал я. "Если ты позволишь мне связаться с Императором - мне и Селене, - мы сможем возобновить переговоры. У вас все еще есть телеграфный прибор. Ваше следящее устройство. Империя захочет заключить сделку".
Лицо Лориана дернулось, на нем появилась слабая тень улыбки. Только шевеление черных нервов на губах выдавало его. "Возможно, ты прав".
"У них есть все основания для этого", - сказал я. "Именно Капелла желает, чтобы эти переговоры провалились. Сама Империя не может позволить им провалиться".
Генерал-комендант надолго задумался, поворачивая чашку с чаем на блюдце, словно техник, отвинчивающий колпачок особо хрупкой взрывчатки. "И в обмен на вашу помощь в возобновлении диалога", - начал он.
"Мне нужен Воргоссос", - дополнил я. "Или дорога к нему. Ваш капитан Эйдхин провел меня туда в первый раз, на борту своей "Загадки Часов".
Лориан удивился. "Я этого не знал".
"Должен же быть кто-то из вашей элиты, кто знает дорогу", - сказал я, сразу же преисполнившись решимости. "У меня должно быть это оружие".
Тот кивнул и, не говоря ни слова, поднес чай к губам.
Мы долго сидели так, Лориан потягивал чай. Я наблюдал за тем, как за его спиной разворачивается город. Хотя мы вращались вместе с ним, мне казалось, что с нашего места я лучше понимаю природу города-корабля. Возможно, дело было в том, что ложное солнце и затянутое сеткой небо были так близко.
"Сколько человек у тебя в подчинении?" спросил я, глядя на здания.
"Я не пойду с тобой", - сказал Лориан. "Ты сам захотел спросить".
Я ничего не сказал.
Лориан откинулся на спинку стула. Его длинные, совершенно белые волосы были заплетены в одну свободную косу, перекинутую через плечо. Внезапно я вспомнил сэра Гектора Оливу, достойного молодого человека, который тайно доставил меня из Колхиды в Несс, а оттуда в Картею. Он носил свои прическу в ксенофильском подражании сьельсинам. Так странно, что это вошло в моду.
Я сразу почувствовал себя очень старым.
Собирался ли я попросить Лориана вновь посвятить себя моему делу? Он сказал, что больше не является моим слугой, и это было правдой - он был гораздо большим. То, что он оставался моим оруженосцем, стало для него формальностью, которую легко упустить из виду.
"Мое место рядом с Монархом", - сказал он, не отрывая взгляда от моего лица.
"Он должен быть великим человеком, чтобы внушать тебе такое доверие", - ответил я.
Кален Гарендот. О самозваном Монархе ходили слухи на протяжении всей моей долгой жизни, как о гиганте, маячившем на полях карты. В Империи говорили, что он отпрыск какого-то отступнического дома, некогда могущественный лорд Империи, затерянный среди варваров. Некоторые говорили, что он был интусом, гротескным существом - то гигантом, то карликом. Одни говорили, что у него четыре руки, другие - что у него вообще нет конечностей. Другие говорили, что он женщина или андрогин в стиле лотрианских новых людей.
Ничего из этого не соответствовало действительности. Я видел голографические изображения этого человека, сделанные несколько веков назад. На них был изображен высокий красивый мужчина - черноволосый и бледный, его глаза были скрыты за очками с золотыми зеркалами. Убийца, которого император послал убить монарха, сказал, что этот человек был химерой, что почти вся его смертная плоть была срезана и заменена тонкой техникой.
Убийца не справился со своей миссией, и Монарх вернул его Империи - не без головы, а всего лишь в виде головы. Еще живую голову бедняги отправили в Форум, подключив к какой-то отвратительной машине. Аппарат нагнал воздух на голосовые связки парня, и тот рассказал все, что видел, и принес с собой предупреждение: Империя не должна вмешиваться ни в его дела, ни в его владения. Он прекрасно понимал, что Империя, столкнувшись со сьельсинами, с одной стороны, и лотрианцами - с другой, не может рисковать открытием третьего театра военных действий.
Империя прекратила всю свою деятельность на нормандских просторах, и второго покушения на жизнь самого монарха предпринято не было.
"Он…" Лориан поднял руку, словно отгоняя дым. "...как ты, я думаю. Нет никого похожего на него, если ты меня понимаешь. У вас есть что-то общее". Осознав это кажущееся противоречие, Лориан пожал плечами и опустил руку. "Он строит на Латарре новый мир, Адриан. Новый порядок. Лучший. Там нет ни палатинов, ни плебеев - ни экстрасоларианцев, ни имперцев. Каждый волен возвыситься в соответствии со своими способностями, со своими заслугами. Если бы я остался в Легионах, я бы никогда не поднялся дальше, чем уже поднялся. Я уже говорил тебе однажды: если бы не ты, я был бы прикован к столу Беллера до самой смерти. Там для меня не было места. На Латарре я нашел свое место. Свое собственное!" Он постучал себя по груди, где на черном габардине поблескивал латарранский сокол, вышитый золотом. "Генерал-комендант! Я. Если бы только мой лорд-отец мог видеть меня сейчас…"
Это было совсем не похоже на человека, которого я знал, и я так и сказал. "Я никогда не считал тебя человеком, который жалеет о своем положении, Аристид".
"Я выполнил свой долг, -
