"Я еще не разобрался с этим, мадам", - ответил Гошал.

"Генерал-комендант Аристид стрелял в меня, капитан", - напомнил я.

"Да". Пальцы Гошала забарабанили по кнопке щита. "Может быть, вы и есть настоящий Марло. А может, какой-то гомункул. Подменыш. Говорят, среди Экстра есть маги, которые сбрасывают тела, как змеиную кожу".

Я опустил руки.

Позади меня 2Мэйв сплюнула. Позже я узнал, что даже среди экстрасоларианцев были те, кто считал отвратительной практику колдунов МИНОСа и Кхарна Сагары. Еще более отвратительным, я думаю, был намек на то, что я мог быть одним из них. Женщина назвала меня плотолюбцем и произнесла это слово со злобой, практически идентичной злобе священника Капеллы, обличающего мерзость.

Похоже, меч был обоюдоострым!

"Он не один из нас", - усмехнулась она. "Я вернула его, как приказал мой комендант. С меня хватит. Делай с ним что хочешь, имперец, но смотри, чтобы с ним ничего не случилось. Мы нуждаемся в нем".

"Вы все нуждаетесь", - указал я.

Без единого слова или какого-либо внешнего знака срлдаты Латарры удалились, поднявшись по трапу на свой шаттл - маленькое белое яйцо, мало чем отличающееся от более крупного корабля, который приземлился в Вечном городе. Мы с Гошалом стояли и смотрели, как он удаляется, как поднимается в надвигающуюся имитацию ночи, нависшую над нами. Его пролет сопровождался лишь слабым дуновением ветерка, его очертания едва нарушали атмосферу в огромном трюме.

Когда он исчез, рука на моем плече напряглась, и мужчина, которому она принадлежала, скомандовал: "Сюда, лорд Марло".

Затем я позволил увести себя по трапу в задний отсек "Гаделики". В процессе я перешагнул через царапины, оставленные иглометом Лориана на оружейном металле.Капитан провел нас через трюм в один из залов, расположенных по периметру трюма, в котором находился "Аскалон", а оттуда - в сам "Аскалон". Я мельком увидел старый перехватчик класса "Чаллис", который был виден через окна стыковочного тамбура. В трюме "Гаделики" было темно, поэтому маленький корабль был почти невидим внутри, освещенный только светом из комнаты, в которой мы стояли. Время и радиация стерли нарисованную звезду с хвостового плавника, но воспоминание о ней пробудило во мне образы видений, которые предлагала мне Ушара, о моей империи и этой звезде, раскинувшейся по небесам.

И все же я ожидал, что воспоминание о ней всколыхнется в моем сознании, оставит свой след на моем улыбающемся лице. Этого не произошло.

Ушара ушла, и я был свободен.

По крайней мере, свободен от нее.

Я ожидал, что они оставят меня у трапа. Вместо этого капитан Гошал, Манас, Холден и остальные провели меня по расвернутому трапу через шлюз в правом борту малого судна. Двери на мостик справа от нас были открыты, пульты управления не работали. Мы прошли по коридору на корму и спустились по лестнице на уровень кают.

Мне предстояло находиться в своей каюте, а не только на корабле.

У меня вырвался вздох, и я почувствовал, как раздуваются мои ноздри.

Хотя я понимал их страх, но не мог не испытывать раздражения. Это не должно было меня удивлять, но все же удивило. Моя первая смерть не была встречена с таким подозрением. Напротив, она превратила Басандера Лина из антагониста в союзника, и даже более того. Он поверил в меня, словно в какого-то пророка или святого человека, и именно эта вера заставила его помочь Лориану и принцу Каиму в их заговоре, с целью избавить меня от тюрьмы на Белуше.

Второй раз все было иначе.

Но почему?

Дверь слева открылась. Дверь в комнату Кассандры. Я просиял и выпрямился, увидев свою дочь, стоящую в этом открытом проеме —э- мою дочь, которую, как я думал, никогда больше не увижу.

"Кассандра!" Я поспешил сделать шаг вперед, но мужчина, державший меня за руку, сжал ее крепче.

Абба! Я думал, она скажет, улыбнется, подойдет ко мне, и все будет хорошо.

Но вместо этого ее лицо потемнело, и она удалилась в свою комнату, дверь с шипением закрылась за ней.

Это, даже больше, чем упрямство Гошала или грубая враждебность 2Мэйв, даже больше, чем переменчивая преданность Лориана, задело меня за живое.

"Кассандра!" Я остановился у ее двери. "Anaryan!" Я постучал - возможно, слишком сильно, поскольку двое легионеров тянули меня за руки, чтобы я отошел.

"Хватит!" - раздался голос Гошала. "Лорд Марло, пожалуйста!"

Я повернулся и свирепо посмотрел на офицера. Я мог бы сорвать эти свисающие усы с его квадратного и самодовольного лица.

Ярость - это слепота.

Я ограничился жестким взглядом.

К моему великому изумлению, простой офицер не отступил, настолько он был близок к своей цели.

"Алекс и Нира будут нести вахту первыми", - сказал он. "Если вам что-нибудь понадобится, вы можете попросить их об этом. Вы ели?"

"Нет", - сказал я.

"Я распоряжусь, чтобы вам что-нибудь прислали", - сказал Гошал.

"Где Нима?"

"Я думаю, будет лучше, если мои люди пока позаботятся о ваших нуждах". Гошал постарался улыбнуться. "Я пришлю доктора, чтобы он взял образцы и провел обследование".

Я сказал ему, что лучше бы он так и сделал. Мне самому было любопытно узнать, что они могут обнаружить.

Гошал кивнул и повернулся к своим людям, когда они открыли двери в мою каюту. "Нира, сообщи в охрану, если возникнут проблемы. Я буду держать гарнизон у трапа".

"Слушаюсь, сэр", - ответил человек по имени Нира, декурион со знакомыми полосами на лице маски.

Гошал осмотрел своих людей. "Очень хорошо". Его темные глаза вернулись ко мне. "Это всего лишь мера предосторожности, Ваша Светлость".

"Я знаю", - кивнул я. "Понимаю".

Я переступил порог и не оглянулся, когда портал с шипением закрылся за мной, оставив меня в одиночестве.

* * *

Я больше не сплю.

Я обнаружил это в ту первую ночь, когда люди Гошала принесли ужин и я остался один. Я долго лежал неподвижно, наблюдая за мерцанием тусклых лампочек на матовом металле потолка, ожидая, когда придет сон. В то время я думал, что тот факт, что сон ускользнул от меня той ночью, было случайностью, вызванной моими особыми обстоятельствами, что мое новое тело приспосабливалось к ритмам этого мира.

Но с тех пор я больше никогда не спал всю ночь.

Вместо этого я провожу, наверное, час, а может, и меньше, в состоянии, похожем на сон, хотя я всегда осознаю, что меня окружает, и могу провалиться в него, даже стоя на ногах.

Я обнаружил, что не скучаю по нему.

В ту первую