и Польши, и свободомыслящий султан Абдул-Меджид I согласился принять этих политических беженцев.

Впервые со времен вторжения гуннов в V в. за этим обнесенным стенами городом со множеством имен закрепилась почти мифическая слава прибежища для беженцев. Многие мировые державы с неодобрением взирали на такой щедрый пацифизм султана. И участие города в горячечной политической жизни эпохи действительно обернулось плохо – вскоре к воротам города бежали очередные гонимые террором граждане, а у берегов гнили очередные трупы. Стамбулу опять предстояло иметь дело с одним из самых ненавистных и упорных своих противников – Россией.

Глава 70. Царьград

1768–1847 гг. (1181–1264 гг. по исламскому календарю)

У нас на руках больной человек, очень больной человек. Скажу Вам начистоту, большое несчастье, если он от нас ускользнет, особенно еще до того, как будет сделано все необходимое.

Царь Николай I в письме британскому послу, сэру Дж. Х. Сеймуру{871}

Сейчас, после многих десятилетий советского коммунистического строя, русские вновь открывают для себя любовь к святым, иконам, императорам и императрицам. На острове Корфу, в переулке, забитом неизменными аляповатыми футболками и краснолицыми туристами, стоит изобилующий иконами собор Божией Матери Спилиотисса, построенный в память о правившей в IX в. византийской императрице святой Феодоре. В путеводителях утверждают, что мощи императрицы Феодоры привезли сюда из Константинополя после завоевания его османами. Раз в год, в первое воскресенье Великого поста, к восторгу нетерпеливых гостей острова эти чудесным образом нетронутые временем останки торжественно проносят по городу Корфу. Шумные компании русских женщин в туго повязанных платках подходят поцеловать стекло, закрывающее мощи Феодоры в серебряной раке, а священник, стоя под изображением этой царственной святой, читает над святыми мощами особую молитву. Какое совпадение, что одну из тех, кто отстаивал иконы в Константинополе, будут почитать таким образом – как икону!

После падения Константинополя в 1453 г. православный крест взвалила на себя Россия. Считалось, что отныне Дева Мария раскинула свой оберегающий покров над Москвой, Третьим Римом. В XVII в. московские ворота за храмом Василия Блаженного – одни из трех больших городских ворот – назвали в честь святых Константина и Елены Константино-Еленинскими. В начале XVIII в. святой царицей почитали Екатерину Великую. На ее парадном наряде блистала византийская эмблема родового герба Палеологов, двуглавый орел (эта птица являла собой изящный гибрид римского орла и священного двуглавого орла Анатолии бронзового века), которую Россия позаимствовала в конце XV в.

Мощь устремлений России в XVIII в. и по сей день являет себя в портах Севастополя на Крымском полуострове и в Одессе, где Екатерина Великая основала военно-морскую базу с тем, чтобы усилить контроль России над водами Черного моря, в то же время устрашить османов и наверняка захватить земли, находящиеся под властью Стамбула{872}.

Вплоть до 1774 г. Черное море представляло собой «османское озеро», его называли «чистой и непорочной девой»{873}. Однако в числе потерь, которые понесли турки во второй половине XVIII в., были и черноморские порты: Азов{874}, а также Большая и Малая Кабарда на Северном Кавказе. Когда казаки погнали сражающихся за независимость поляков через границу Османской империи и в 1768 г. ворвались в османский город Одесса[22], грабя и круша все на своем пути, султан Мустафа III приказал посадить русского посла и всех его служащих в крепость Едикюле. Теперь Екатерина II выходила к народу в военном облачении тех времен, по-прежнему украшенном византийским орлом – она уже положила глаз на Стамбул.

Очевидцы рассказывали, что улицы Костантинийи захлестнула военная лихорадка. Россия нанесла ответный удар. Екатерининский балтийский флот под командованием двух шотландских офицеров[23] прошел 4000 миль, пополнив запасы продовольствия в Гулле и Портсмуте. Его задачей было ослабить позиции османов, раздув революцию на Пелопоннесе и уничтожив судоходные мощности султана. В июле 1770 г. этот-то флот и пристал к турецкому побережью возле Çeşme (Чесмы), к западу от нынешнего Измира – поступили данные разведки о том, что именно здесь стоит османская флотилия. Русские корабли проделали длинный путь, и находившиеся на борту были готовы отведать крови. Османы были застигнуты врасплох. На суше нападение возглавлял Потемкин. Он писал, что османские воины шли, словно «бурный поток», и утверждал, что самые отважные находились под действием опиума. На море же победу обеспечил именно боевой дух русских военных кораблей. Двенадцать русских судов уничтожили большую часть османского флота. Погибли 11 000 османов. Войну объявили османы, и все же именно их флот был почти начисто истреблен.

Через пару лет османы лишились Молдавии, Валахии и Крыма (Крымское ханство, с 1478 г. существовавшее как вассальное государство, формально было независимым, в действительности же оно находилось под властью османов). Кстати, во время одного из таких победительных военных походов русских, большинство из которых велось на принадлежащих Османской империи землях Кавказа, и взяли в плен женщину, которая в Москве встретила свою смерть, а череп ее оказался у Блуменбаха.

После досадного поражения султана был заключен унизительный договор, согласно которому Екатерине Великой разрешалось построить в стамбульском районе Галата христианскую церковь. Такая уступка была символичной и повлекла за собой вполне реальные последствия: во всех оставшихся у Османской империи владениях Россию отныне официально считали заступницей православных{875}. Екатерина отпраздновала это, оставив свои войска на Востоке для набегов на сирийские порты (русские войска на полгода заняли Бейрут). На родине же в честь этой победы она разбила парк с мемориальным прудом. Вот раздолье для карикатуристов: только представьте себе, как сладострастная Екатерина подначивает возбужденного турка – да разве можно такое упустить!

Поражение османов сломило султана Мустафу III, преемника Абдулхамида I. Он умер от сердечного приступа еще до завершения войны. Жизнь этого правителя была печальной: до восхождения на трон он сорок три года провел в заключении, и многие провозглашали его святым (хоть и сладострастником: за 15 лет перед смертью семь его любимых жен родили султану 26 детей). А пока он пребывал на троне, произошел сдвиг осей власти.

Сатирическая карикатура Джеймса Гилрея. Опубликована в 1791 г. Екатерина Великая одной ногой стоит в России, а другой – в Константинополе. Надпись наверху гласит: «Царская поступь»