по разным принципам – по месту службы, по месту постоянной охоты, а также по приверженности к определенному виду охоты.

Особняком стояло Императорское военное общество охоты – его «августейшим покровителем» был сам государь император. Весьма солидную организацию лиц, объединившихся на почве общей страсти к охоте, представляло Санкт-Петербургское общество охотников во главе с герцогом Николаем Георгиевичем Лейхтенбергским. Оно арендовало для охоты большие пространства земли вдоль Николаевской (ныне – Октябрьской) железной дороги, около Любани и Померанья. Сюда приезжали не только для охоты, но и ради состязания в стрельбе.

Северное общество охоты, в котором участвовал барон В.Ф. Мейендорф, устраивало еженедельную охоту на полях около станции Званка. А в окрестностях Красного Села и Ропши была прекрасно обставлена охота Красносельского охотничьего общества – благодаря любви к делу и энергии его давнишних заправил, в числе которых значился директор резиновой мануфактуры «Треугольник» Ф.Ф. Утеман.

Для поездок своих членов это общество заказывало экстренные поезда из Петербурга до станции, ближайшей к месту охоты. Каждый имел право пригласить на охоту гостя, причем последние пользовались широким гостеприимством общества.

Мало-Вишерское общество охотников арендовало землю на берегу Ладожского озера, рядом с ним арендовали угодья кружки «Дубны» и «Черный». Профессионалы-охотники, поставлявшие дичь на рынки, охотились по северному берегу Финского залива.

Охотничье общество «Осиновая Роща» арендовало лесные и болотные угодья имения Шувалова (нынешний Шуваловский парк у северного въезда в Петербург – лишь часть того обширного имения), а также Левашова и сестрорецких селений, продавая всем желающим специальные билеты на право охоты. Контора шуваловского имения получала ежегодно от продажи таких билетов до двух тысяч рублей. На охоту в шуваловское имение нередко приезжали «высочайшие особы» – члены императорской фамилии со свитой. По этой причине местный урядник обязывал волостное правление следить, чтобы домовладельцы и обыватели «держали на привязи своих собак, и тем самым давали возможность обществу охотников, охранять охоты, на которых изволят часто охотиться Их Императорские Высочества великие князья».

Сохранились сведения, что в апреле 1884 г. сюда приезжали охотиться великий князь Владимир Александрович и сенатор А.А. Половцов. Согласно рапорту местной полиции, 15 ноября 1886 г. «в 8 часов 30 минут с экстренным поездом из Санкт-Петербурга по Финляндской железной дороге прибыл на станцию „Успенское кладбище” великий князь Николай Михайлович в сопровождении графа Шувалова, германского посла Швейцера, графа Палена, князя Голицына и генералов Черевина и Рихтера, откуда отправились в Новоселковский лес. Убито пять лосей».

И.М. Прянишников. «На тяге». 1881 г.

В опубликованном впоследствии «Дневнике государственного секретаря» А.А. Половцова встречается много записей об охоте великих князей на землях шуваловского имения. Кроме пернатой дичи и лосей охотничьими трофеями тут были рыси, волки, зацы и лисы. Записи часто дополнялись восторженными впечатлениями: «день проведен здорово и приятно» или «чувствую себя другим человеком, проведя день на свежем воздухе».

Последний дореволюционный хозяин имения «Осиновая Роща», князь Д.Л. Вяземский, также был известен как страстный любитель охоты. Он устроил у себя большой «зверинец», огородив для этой цели высоким забором около 240 десятин принадлежавшему ему леса. Здесь на свободе содержались олени, козы, выписанные из Семиречья, лани, колоссальное количество зайцев и много разной дичи и водяной птицы, для которой были устроены специальные садки и прудики. Содержались там также синие и белые павлины, фазаны, черные и белые лебеди, нильские и магелланские гуси, а также множество других редких птиц.

Как большой любитель охоты славился владелец усадьба Сиверская – барон, впоследствии граф, министр Императорского двора и лицо, приближенное к государю Николаю II, – Владимир Борисович Фредерикс. В своем имении он держал отличную псарню и в сопровождении хорошо натренированных породистых собак выезжал на охоту в ближайшие леса. В начале XX в. он также основал собственный зверинец, в котором держал редких животных и даже слониху со слоненком. Кроме того, Фредерикс устроил в усадебном парке специальное кладбище для своих любимых умерших собак. Могилы украшали каменными плитами с трогательными эпитафиями.

Как страстных охотников в петербурском светском обществе знали графа А.Д. Шереметева, светлейшего князя А.К. Горчакова, графа И.И. Воронцова-Дашкова, известного также как активного деятеля отечественного коннозаводства и поклонника конного спорта, и многих других. Большим любителем охоты считался Иосиф Феликсович Кшесинский (в советское время – заслуженный артист РСФСР) – родной брат знаменитой балерины Матильды Кшесинской. Он состоял в охотничьем обществе «Северянин», а его членский билет за № 47 от 1915 г. можно увидеть сегодня в Музее политической истории, что помещается в бывшем особняке Кшесинской на Троицкой площади.

Столичными охотниками зачастую были богатые домовладельцы и вообще господа, жившие на капитал и числившиеся «ради приличия» на какой-нибудь службе. К другому разряду истинных охотников принадлежали состоятельные «новые русские» своего времени – крупные чиновники, инженеры, коммерсанты и вообще очень занятые на службе люди. Были охотники и победнее, к которым принадлежали представители малоимущего слоя обывателей – мастеровые, конторщики, мелкие служащие и т. п. Они почти не бывали в оружейных магазинах и почти ничего не покупали, стараясь по возможности достать необходимое для охоты через знакомых и как можно дешевле. Как замечали современники, такие охотники обычно не имели билетов на право охоты, «а потому после каждого выстрела прислушивались и оглядывались, боясь быть забранными за незаконную охоту в чужом лесу».

Как сообщали столичные газеты в октябре 1913 г., наиболее удачная охота сезона проходила в районе Красного Села, Кипени, сел Михайловского, Высоцкого и красносельского военного поля. В ней принимали участие бывший русский посланник в Тегеране камергер Поклевский-Козелл, директор кредитной канцелярии Давыдов, директор резиновой мануфактуры «Треугольник» Утеман и другие представители столичного высшего света. В один из дней трофеями стали 286 зайцев и 70 фазанов. Следующий охотничий день был гораздо успешнее – его результатом стали 463 убитых зайца и. одна дикая коза.

Каждому егерю по филину

В 1883 г. на значительной части Петергофского уезда Петербургской губернии, к удовольствию столичных поклонников охоты, устроили «охотничью дачу». Образцом для подражания стал опыт Западной Европы, который применили сообразно российским условиям.

«Наши западные соседи умеют дать нам пример в охотничьем деле, – говорилось в петербургском журнале «Охота», – они сохраняют громадное количество дичи в их охотничьих угодьях, оберегают дичь от хищнического истребления. Охота не должна переходить в страсть к истреблению животных. Ведь на охоту следует смотреть не как на минутную забаву, а как на серьезное дело, украшающее жизнь счастливых избранников природы, потому что „искусственным” охотником сделаться нельзя, надо им родиться».

Именно на таких началах рационального ведения охотничьего дела и