Он повернулся, чтобы посмотреть альфа-ритм Англси. Его собственный альфа-ритм имел более низкую частоту, поэтому необходимо было пропустить сигналы через гетеродинирующий микшер. Все еще никакого приема. Конечно, нужно найти точную форму волны, тембр – такой же базовый показатель для мысли, как и для музыки. Корнелиус медленно, с предельной осторожностью поворачивал регуляторы.

Что-то вспыхнуло в его подсознании, видение облаков, взбаламутивших фиолетово-красное небо, ветер, который стремительно кружил по бескрайним просторам, – затем все пропало. Его пальцы тряслись, когда он снова повернулся к Англси.

Пси-луч между Джо и Англси расширился. Это позволило Корнелиусу снова подключиться к каналу. Он смотрел на мир глазами Джо, стоял на холме, вглядываясь в небо над ледяными горами с надеждой увидеть след первой ракеты, и одновременно с этим был Яном Корнелиусом, который словно бы в полутьме пытался разглядеть датчики, отыскать чувства, знаки и ключ к тому ужасу, что таился в душе Англси.

Ужас, поднявшийся из глубины, нанес внезапный удар ему в лицо.

Псионная диагностика – это не просто пассивное прослушивание. Поскольку радиоприемник в обязательном порядке является еще и очень слабым передатчиком, то и нервная система, вошедшая в резонанс с источником энергии пси-спектра, также излучает пси-лучи. Как правило, это не имеет значения, но только не когда вы передаете импульсы в любую сторону через комплекс гетеродинных усилителей с высоким отрицательным откликом.

Раньше псионная психотерапия сама собой сошла на нет, потому что усиленные мысли одного человека, поступающие в мозг другого человека, соединялись с нейронными циклами пациента в соответствии с обычными векторными законами. В результате оба человека ощущали новые тактовые частоты, казавшиеся им кошмарным трепетом собственных мыслей. Аналитик, обученный самоконтролю, мог это игнорировать, – но не его пациент, который с яростью начинал реагировать.

Но затем тембры базовых человеческих волн были измерены и псионная терапия снова была возобновлена. Современный эсопроектор анализировал входящий сигнал и смещал его характеристики в соответствии с характеристиками слушателя. По-настоящему разные импульсы, поступающие от передающего мозга, которые невозможно было сопоставить с характеристиками принимающих нейронов, так как экспоненциальный сигнал невозможно вынести на синусоиду, просто отфильтровывались.

При такой компенсации мысли другого человека можно было читать с той же легкостью, что и свои собственные. Если пациент был подключен к пси-каналу, опытный оператор мог настроить свое оборудование и остаться незаметным для пациента. Оператор мог изучать мысли другого человека или вносить собственные.

Именно на это рассчитывал Корнелиус, и такой план был очевиден для любого псионика. Он будет читать мысли ничего не подозревающего Англси-Джо. Если его теория была верна и личность эсо-оператора искажалась и постепенно приобретала чудовищные черты, его мысли будут слишком чужеродными, чтобы проходить через фильтры. Корнелиус либо станет получать только какие-то обрывки мыслей, либо вовсе ничего не получит. Если его теория неверна и Англси все еще оставался самим собой, Корнелиус будет получать обычный человеческий поток сознания, в котором и можно попытаться отыскать те факторы, которые осложнили жизнь Англси.

Его сознание взревело!

Что со мной происходит?

Какое-то мгновение помехи, превратившие его мысли в рваный сумбур, вызвали в нем страшную панику. Он попытался вдохнуть, впустить в себя продувной ветер Юпитера, и его ужасные собаки, почувствовав в нем чужака, заскулили.

Затем пришло понимание, воспоминание и удар такой вспышки ярости, что для страха не осталось места. Джо наполнил легкие воздухом и выкрикнул с такой силой, что эхо долго не могло успокоиться на склонах холмов:

– Убирайся из моей головы!

Он почувствовал, как Корнелиус по спирали скатился вниз, в подсознание. Подавляющая мощь его ментального удара оказалась слишком сильной. Он засмеялся, и смех его походил на рык, затем ослабил давление.

Над ним среди грозовых облаков вспыхнул яркий след первой спускавшейся ракеты.

Сознание Корнелиуса устремилось к свету. Оно преодолело водянистую поверхность, и рот человека попытался глотнуть порцию воздуха, а его руки лихорадочно ощупывали регуляторы в надежде отключить аппарат и спастись.

– Эй ты, не так быстро, – безжалостная команда Джо заставила разом окоченеть все мышцы Корнелиуса. – Я хочу понять, что происходит. Не дрыгайся и дай мне посмотреть.

Он послал импульс, который невозможно было понять, вероятно, это был раскаленный добела знак вопроса. Воспоминания в мозге псионика разлетелись на мелкие осколки.

– Что… И это все? Ты думал, что я боюсь спускаться сюда и быть Джо и хотел знать почему? Но я же говорил, что это не так!

«Мне следовало тогда вам поверить», – прошептал Корнелиус.

– Ну так отключайся от канала, – этот рык издали голосовые связки Джо, – и никогда больше не заходи на пульт управления, понял? К-лампы или что-то другое… Я не хочу тебя там видеть. Я, может, и инвалид, но смогу разобрать тебя на запчасти. Теперь уйди, оставь меня одного. Первый корабль приземлится через несколько минут.

«Ты же калека… Ты, Джо Англси!»

– Что? – Величественное серое создание на холме подняло свою варварскую башку вверх, как будто внезапно услышало зов боевой трубы. – Что это значит?

«Разве ты не понимаешь? – вопросила слабая, тускнеющая мысль. – Ты знаешь, как работает эсопроектор. Ты ведь знаешь, что я мог наблюдать за сознанием Англси в его голове, оставаясь при этом незамеченным. И я не мог бы изучать полностью нечеловеческий разум, да и он не смог бы меня обнаружить. Фильтры не пропустили бы этот сигнал. Ты обнаружил меня в первые же доли секунды. Это может означать только наличие человеческого сознания в нечеловеческом мозге.

Ты больше не полутруп, прозябающий на Юпитере-Пять. Ты Джо – Джо Англси».

– Будь я проклят, – сказал Джо, – ты абсолютно прав.

Он отключил Англси, выкинул Корнелиуса из своего сознания одним грубым импульсом и устремился вниз по склону холма навстречу садящемуся кораблю.

Корнелиус очнулся через несколько минут. Голова готова была расколоться от боли. Он схватился за главный рубильник и с силой рванул его вниз, сорвал с головы шлем и швырнул на пол. Некоторое время ушло на то, чтобы собраться с силами и сделать то же самое с Англси, который уже не в состоянии был ничем себе помочь.

Они сидели за стенами лазарета и ждали. Это освещенное резким светом стерильное помещение, казавшееся нагромождением металла и пластика, от которых нестерпимо несло антисептиками, находилось у самого центра спутника, так что несколько миль скальных пород защищали его от ужасного лика Юпитера.

В маленькой комнатке сидели только Викен с Корнелиусом. Остальные сотрудники станции продолжали заниматься своими делами, пытаясь хоть как-то убить время до того, как станет ясно, что же такое произошло на планете. За дверью три биотехника, по совместительству являвшиеся медицинским персоналом станции, боролись с ангелом смерти за то, что еще недавно было Эдвардом Англси.