с Боунсом, а я осталась, сделав, как мне тогда казалось, тот самый вынужденный правильный выбор.

Потому что таким был закон, веками складывающий костяк нашей стаи. Закон, который мой папа так старательно пытался обходить всеми возможными способами, потому что понимал, насколько он абсурден.

Мне не нужна Магдалена. Не нужно одобрение стаи и её преданность моим идеям.

Я перевожу взгляд на Тая. Вот, кто важен. Семья.

Таким был и папа. Не зря он выбирал Ольгу до последней секунды своей жизни и напоминал нам с братом, что мы друг для друга — это единственное, за что стоит бороться.

— Знаешь, что? — я выдыхаю. То, что я планирую сказать, приносит невероятное облегчение. — Мне всё равно. Ты больше не в стае и можешь делать всё, что хочешь, потому что с этой секунды твои поступки — не моя ответственность.

— Ты не можешь меня выгнать…

— Тебе известны законы, по которым мы живём, — повторяю я её слова тем же холодным тоном, каким они были сказаны мне. — И они как раз говорят обратное.

— Лиз, ты уверена? — тихо спрашивает Тай. — Кто тогда будет твоим советником?

— Ты, — спокойно сообщаю я. — Ты, Тайсон, будешь моим советником. — Перевожу взгляд на трёх помрачневших союзников Магдалены. — Вы можете остаться в стае, а можете уходить вместе со своим лидером. Решать вам, но только здесь и сейчас.

Оборотни переглядываются. Беловолосый Лука, Тоня с длинным уродливым шрамом, опоясывающим её лоб и выстриженный висок и красотка Руби, любящая корсеты и сапоги на высоком каблуке.

Я знаю, чью сторону они выберут. С Магдаленой их ждёт разбойная жизнь и перебивание с голодных дней на дни, проведённые в отсыревших сараях. Со мной их ждёт относительное благополучие.

— Мы остаёмся, — объявляет Руби после того, как все трое многозначительно переглядываются. — Прости, Магда.

Руби берёт за руку Тоню, и они первыми идут ко мне. Лука чуть отстаёт, успевая бросить последний взгляд на свою бывшую подругу.

— Стой, — я выставляю руку вперёд, притормаживая Луку. Его голубые глаза на секунду расширяются в страхе перед изгнанием, но я тут же добавляю: — Возьми мешки с оружием. Нам проблемы не нужны.

Магдалена отдаёт мешки без сопротивления, но провожает их таким взглядом, словно пытается испепелить, чтобы они в итоге никому не достались.

— Я не буду сдавать тебя стражам, — сообщаю я Магдалене. — Но если ты ещё раз попадёшься мне на глаза, я тебя убью.

— Девочка, — Магдалена смеётся надо мной. — Когда ты поймёшь, насколько абсурдна и бесполезна эта идея «всеединства», ты сама приползёшь просить меня о помощи. И вот тогда посмотрим, кто перед кем будет стоять на коленях и с опущенной головой.

За Магдаленой оказывается последнее слово. Она не даёт мне ответить, обращается в большого серо-чёрного волка и исчезает за деревьями, оставляя после себя лишь куски разорванной одежды.

— Думаешь, так будет лучше? — спрашивает Тай.

Стоит рядом. Я кладу ладонь ему на плечо и слегка сжимаю.

— Никогда раньше не была более чем уверена, — отвечаю я.

* * *

С собой к Дмитрию я беру не только Тая, но и Руби. Мне хочется посмотреть, как она будет вести себя с тем, против кого её так долго настраивала Магдалена.

Эксперимент становится интересным. Первое время Руби разговаривает только со мной и Таем, несмотря на присутствие в кабинете и его хозяина, и ещё двух стражей, и даже когда Дмитрий обращается к ней напрямую, называя по имени, она лишь молча выслушивает его вопрос, а затем даёт ответ мне, словно спрашивала именно я.

Дмитрий замечает это, но никак не выдаёт своё возможное раздражение. Напротив, директор штаба как никогда спокоен.

— Этот вариант — окончательный, — сообщает Дмитрий.

После короткого отсутствия он возвращается в кабинет с новыми экземплярами договора. Его текст в течение последних двух часов прямо здесь на компьютере набивала рыжая девчонка по имени Лена.

— Учтены все пожелания и замечания вашей стороны, а также все важные для нас пункты.

Когда копия договора оказывается перед нами, её в руки сразу берёт Руби. Перелистывает, открывая на конкретных пунктах. Изучает с выражением лица сведущего в этом деле специалиста.

— Мой брат был советником твоего отца, — говорит она шёпотом, замечая мой немой вопрос в глазах. — Он многому меня научил.

— Вы сможете жить в нашем мире на общепринятых условиях, — продолжает декларировать Дмитрий. — Вам будет выделен отдельный жилой квартал и рабочие места. Вы не будете ограничены ни в чём. То же самое мы попросим от вас в случае, если кто-то из людей окажется в Ликаонии.

— Напомни нашим будущим союзникам, Лиза, что наша стая там больше не проживает, — не отрываясь от прочтения, любезно просит Руби.

— Теперь, когда у вас снова есть полноправный альфа, вы можете вернуться.

— Не всё так просто, — вступаю я.

— В таком случае, мы готовы предоставить вам не только политическое убежище, но и боевую поддержку, — к переговорам подключается Лена.

— Это всё, конечно, хорошо, — протягивает Руби. Одну страницу договора она поднимает в воздух на уровень лица и будто смотрит сквозь бумагу. — Но где гарантии, что этот договор в принципе будет соблюдаться?

Замечаю, как Дмитрий дёргает бровью.

— Разве наше многолетнее сотрудничество с Амадеусом тому не подтверждение? — спрашивает он.

— С тех пор, как он умер — нет.

— Они правы, — к разговору присоединяется Лена. — Мы пытаемся не переписать старую историю, а создать новую. А потому гарантий нет, но не только с нашей стороны для вас, но и с вашей для нас. Всё на честном слове, пусть и заверенном печатями — и это риск для всех. Вы, извините меня за честность, однажды уже напали на нас без объявления войны. Что помешает вашим сделать это снова?

Мы с Руби переглядываемся. Она поджимает губы, но в итоге всё-таки кивает. Тай, сидящий по другую её руку, тоже выражает своё согласие.

— Значит, вы готовы довериться нам? — подытоживаю я.

Лена кивает. Как и Дмитрий. Как и ещё одна стражница, которая почему-то за всё время ни слова не проронила.

— Только в случае, если вы доверитесь нам в ответ, — заключает Дмитрий. необходимость говорить что-либо ещё. Я открываю последнюю страницу договора и под внимательными взглядами всех присутствующих царапаю предоставленной чёрной ручкой по выделенной строке, точно после моего полного имени. Чернила в ручке магические: сразу превращаются в печать, стоит только им соприкоснуться с бумагой.

— Торжественный момент — и одно разочарование, — первым паузу после подписания договора нарушает Тай. — Ни цветов тебе, ни салютов!

Только сейчас, когда после слов брата атмосфера разряжается, я осознаю, как до