— Для такого нужно офицера было брать, — со скепсисом и на русском заметил брат Валерий.

— А ничего-ничего, мне много и не нужно, — отвечал ему брат Ярослав на английском. — Ты же в крюйт-камере у саблейтенанта Эванса бывал?

— Бывал, сэр, когда они не являлись в кают-компанию к обеду, я сам носил им туда еду.

— Вот и прекрасно, — кивал ему великосхимный, — вспоминай, как там всё, как лестница туда водит, как стены, где кровать офицера, где пороховые погреба с зарядами, стеллажи со снарядами, или что там у вас… Всё это вспоминай, а потом на листочке аккуратненько мне это изобрази. Понял?

— Понял, сэр, — отвечал морячок и, закатив глаза к потолку, начал вспоминать. — Тут, значит, лестница…

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

Глава 35

⠀⠀ ⠀⠀

Это было очень странное ощущение, что-то очень новое, такое, чего в её жизни не было. Она ходила по квартирке и ощущала себя хозяйкой и… женой. Женщиной, которая ждёт своего мужчину и, пока его нет, может наводить в комнатах чистоту, порядок, устраивать уют и даже готовить. Венгерский гуляш? Отлично! Зоя прекрасно поминала рецепт и на уроках кулинарии резала мясо и овощи, тушила его. Мать Ефросиния поставила ей за гуляш тройку, но она снизила оценку за то, что девушка болтала и смеялась с однокурсницами, когда нужно было слушать наставницу. Её гуляш получился совсем не хуже, чем у других девочек. Вот и сейчас, когда Генрих ушёл, дева не легла спать, хотя им удалось поспать едва ли три часа. Она собралась, оделась и пошла по лавкам, чтобы купить говядины, овощей, специй и несколько картофелин. Но перед этим зашла в кофейню выпить кофе и съесть… ну, чего-нибудь… несладкого. Например, кусочек прекрасного ганноверского лукового пирога с копчёным мясом. Проголодалась за ночь и утро… Наверное, это от тех жарких минут, которые девушка теперь вспоминала с замиранием сердца и немного краснея. Утолив голод, она пошла по лавкам и купила отличной говядины, овощей, зашла в пекарню за хлебом и в винную лавку за парой бутылок токайского. Ну как можно есть гуляш без сладкого токая? Обвешанная свёртками, она поднялась на свой этаж, не без труда открыла дверь, и… сразу поняла, что в квартире кто-то есть. Девушка бесцеремонно кинула все свои свертки на пол и взялась за рукоять зонта, но тут же услыхала:

— Гертруда? Это ты?

Генрих! У Зои отлегло от сердца; это опять-таки был новый для неё опыт: прийти к себе в келью или квартиру и обнаружить, что там кто-то есть. А он появился в прихожей и, поцеловав её в губы, стал собирать с пола пакеты с продуктами.

— Герр Ройке, — удивлялась девушка. — Вы должны быть в своём училище, вы прогуливаете занятия?

Он небрежно махнул рукой:

— Ничего страшного, у меня сегодня всякие не очень нужные предметы, вот я и подумал, что лучше проведу это время с вами.

Он понёс продукты на кухню, и Зоя последовала за ним. Бросив пакеты на стол, молодой человек повернулся и схватил девушку, абсолютно не стесняясь, стал целовать в губы, в шею и по-хозяйски, беря её за ягодицы, стал задирать ей юбки. У неё с головы слетела шляпка, но от всего этого напора девушка не потеряла контроля над собой. Она, хоть и заметно взволновалась от его объятий, всё-таки высвободилась из них.

— Генрих… Почему вы не училище? Говорите, что случилось!

— Ладно, но ещё один поцелуй, — он снова обхватил её за талию.

— Нет, — строго ответила девушка и поднесла пальчик к его губам, останавливая его дальнейшие поцелуи. — Я догадываюсь, чем закончится этот один ваш поцелуй, — к тому же Зоя была уверена, что кроме всей этой романтики, есть ещё причина, по которой он сейчас тут, а не в училище. — Говорите, что произошло.

И тогда Ройке полез во внутренний карман пиджака и вытащил оттуда серый кусочек дешёвой бумаги: телеграмма.

— От Джеймса? — догадалась девушка, беря бумагу.

Молодой человек только кивнул ей в ответ, и она начала читать.

«Телеграф номер сто. Смиту до востребования.

Дорогой Смит. Кажется, пришло время принимать решение по поводу того дела, что мы обсуждали. Дама, известная вам, отбыла на три дня, и её три дня не будет. Она оставила за себя лишь заместительницу, которой до нашего дела нет никакого интереса. Уж лучше случая и не придумать. И если вы готовы, то надобно свершить задуманное в эти дни. В этом случае за это время вы сможете не только сделать дело, но и покинуть переделы города в полной безопасности. Надеюсь, что вы уже приняли решение и подготовились. Если вы готовы, сообщите мне, я тотчас дам телеграмму торговцам, чтобы готовили товар. И, получив от них ответ, сообщу вам время их приезда. Теперь жду от вас телеграмму.

Ваш Дж.».

— Но мы не готовы! — сразу произнесла Зоя, едва дочитала послание до конца. — Три дня? Мы не успеем!

— А что тут успевать? — Ройке был на удивление легкомыслен. — Чего нам готовить? Вы хотели купить револьверы и ножи, так купим, маски сделаем, в гараже отца возьму самую быструю из имеющихся колясок — вот мы и готовы.

Он был несерьёзен и беззаботен — просто мальчишка, который явно переоценивал свои силы. Зоя поглядела на него и вздохнула:

— Генрих… Я понимаю, что вам хочется устроить ралли в городе, вы вообще любитель погонять, но… Вы возьмёте из гаража отца не самую быструю коляску, а самую невзрачную.

— Это ещё почему?

— Потому что, Генрих, нас после этого будут искать, вот почему; а все эти ваши супербыстрые коляски с мощными аккумуляторами в городе весьма редки, что значительно сужает круг поиска и облегчает работу полиции. И если англичане в эти три дня нас искать не будут, то уж полицейские точно начнут поиски.

— Да? — он всё равно был беспечен. — Я как-то об этом не подумал.

— Ройке, — девушка постучала ему пальчиком по лбу. — Начинайте потихонечку пользоваться вот этим.

— Да? А зачем? — молодой человек опять беззаботно улыбался. — У нас «вот этим» пользоваться будешь ты. У тебя всё равно это получается лучше, чем у меня.

— Вы бываете такой глупый, герр Ройке, — вздохнула Зоя, а потом отошла к столу, села и, ещё раз прочитав телеграмму, произнесла с некоторой долей разочарования:

— А я говядины купила, думала готовить гуляш.

— О, гуляш? — воскликнул Ройке. — Гуляш — это прекрасно; моя бабушка по отцу — она родом с юга, родилась в Богемии —