С первой поры наступательных действий Максима патриарх Антиохийский убедился в необходимости отличительного клобука для униатского духовенства; ибо простой народ, не видя никакого внешнего отличия, легко вдавался в обман, вверяясь униатам, которые выдавали себя за истинных представителей православия. По тем же соображениям Максим упорствовал в сохранении одеяния и клобука, присвоенного греческому духовенству и принятого униатами с того времени, когда они были признаны Портою, меж тем как прежде носили они в городах черную чалму. Открылся процесс между двумя патриархами по поводу клобука. Процесс этот длился лет двенадцать; много фирманов Порты и даже хатти шериф, предписывавший униатам принять четвероугольный клобук армяно-католического духовенства, остались без исполнения. Патриарх Мефодий провел года три в Египте, домогаясь правосудия у Мухаммеда Али. Максим со своей стороны в угождение туркам предлагал, чтобы все спорные вопросы между двумя исповеданиями были предоставлены суду и решению мусульманских законоучителей Каира. Затем ездил он в Италию и во Францию, собрал значительные милостыни и наполнил Запад воплем на терпимые будто бы преследования от греков, тогда как на Востоке подведомое ему духовенство прилежно искало повода к ссорам с греческою церковию и к соблазну в народе. Сохраняя в старости беспокойную деятельность, коею было ознаменовано все его поприще, он провел еще несколько лет в Константинополе, пока наконец этот долгий спор о костюме духовенства был решен при посредничестве посольств российского и французского, установлением восьмиугольного клобука новой формы для униатского духовенства.

Впрочем, еще до решения вопроса этого, которого важность постигнет тот, кто хорошо знаком с внутренним управлением народов в Оттоманской империи и с образом народных мыслей, дерзость унии была унята при самом падении египетского владычества; церкви, похищенные ею в период египетского владычества, были возвращены православию, утихла вражда между двумя исповеданиями. За тем Диарбекирская униатская епархия воссоединилась с церковию. В епархиях Сидонской и Птолемаидской значительное число униатов перешли в православие.

Моральное состояние униатских обществ в Сирии служит мерилом пагубных последствий прозелитизма, когда прозелитизм есть плод не духовного убеждения, но происков, козней и раздоров, какими секта эта была основана в прошедшем столетии иезуитами. Чрез три или четыре поколения по отпадении своем от церкви униатские общества сохраняют отпечаток тех страстей, которыми ознаменовалось начало их отпадения. Это самые безнравственные и самые беспокойные между всеми сирийскими христианами, и не только с православными обществами, не только с другими католическими сектами не могут ужиться, но и между ними вражды никогда не прекращаются. Их природные способности и воспитание, коим обязаны они западному духовенству, приняли самое беспутное направление. Прилежно изучая арабский и турецкий языки, они всего более домогаются секретарских должностей при гражданском управлении, служат орудиями турецких сановников и навлекают на себя ненависть народа. Духовенство униатское, едва стяжало политическую самостоятельность, впало во всякие соблазны. Беспорядки женских обителей обратили на себя внимание римского двора. Едва кончился процесс с православною церковию по делу о клобуке, возникла новая тяжба между патриархом униатским Максимом и некоторыми из его епископов по внутренним делам церковного управления. Папские делегаты в Сирии очевидно стремятся к тому, чтобы подобные тяжбы никогда не прекращались, дабы тем заставить обе стороны прибегать к суду папской власти и тем усиливать влияние Папы на восточные секты.

Вековые усилия римского духовенства к распространению западных догматов в сирийских униатах имели доселе мало успехов; в существе мирян можно считать православными и весьма приверженными к своей церкви, но отложившимися от греческого духовенства. В чистилище они не веруют; о римском первосвященнике имеют невыгодное понятие и вовсе не признают его главою церкви; индульгенций не уважают; латинской церкви чуждаются, стремление духовенства к безбрачию и старание епископов заменять постепенно женатых священников иеромонахами порождает неудовольствие в народе. Неоднократно уже предписывал Папа введение нового календаря, давно уже принятого другими католическими сектами на Востоке; но греко-униаты упорно придерживаются старого календаря и всех обрядов греческой церкви, утешая себя мыслию, что они не отступают от веры своих предков. В самом духовенстве существует еще разрыв, произведенный книгами Германоса.

Церковь униатская в Сирии устроена по образцу православной, с тою разницею, что в противность основных соборных правил патриарх униатский управляет тремя престолами: Антиохийским, Иерусалимским и Александрийским. Епископов посвящает он от 10 до 12. Из сего числа Бейрутский, Сидонский, Тирский, Аккский, Яффский и Захлейский (на Ливане) живут в своих епархиях. Диарбекирский обращен в православие вместе со своею паствою. Другие имеют епархии in partibus, без паствы, как, например, Триполийский и Латакийский.

Черное духовенство униатское силится уподобить внутреннее свое образование римскому и потому вводит разделение на ордена, не основанное, впрочем, ни на предании, ни на особом каком-либо учреждении, а единственно на управлении монастырском. На таком основании оно составляет три ордена или, вернее сказать, три отдела: беладиэ, туземцев, коих управление сосредоточивается в обители Map-Хана-Шуэр; халебиэ, алеппских выходцев, занимающих обитель Мар-Джуржиос-элъ-Гарб; и мхалсиэ, по имени их главного монастыря Дер-Мхалас Спасского. Сии три обители управляются самостоятельно, подобно маронитским монастырям. До десяти других обителей, в том числе две женских, подведомы им или епископам униатским на Ливане. Сверх того года за два пред сим успели униаты основать новый монастырь в Иерусалиме. Число черного духовенства униатского в совокупности простирается до 300 человек, из коих половина только живет в монастырях, а другая половина расставлена по приходам. Белого духовенства считается не более 50 священников.

Показанное нами народонаселение униатское в Сирии расположено следующим образом: в городе Алеппе 1000 семейств; в епархии Дамасской 1000 семейств; на горе Ливанской с городами Бейрутом, Сайдою и Суром 4250 семейств; в Птолемаидской епархии 1000 семейств; в Назарете, Яффе и Рамле 250 семейств. Затем до 500 семейств униатов, сирийских выходцев, обитают в Египте и в Константинополе.

Это остатки тех ересей, коими церковь была обуреваема на Востоке несколько веков, доколе магометанское иго, духовное и политическое, положило конец богословским спорам.

Исследование об их начале и развитии принадлежит церковной истории. Ограничимся замечанием, что не заблуждения Нестория, Евтихия, Диоскора, Иакова Барадея и других ересиархов разделяют теперь их последователей на разные секты, но более соперничество духовенства и народность, основанная в Турции на вероисповедании. Народ слишком очерствел под вековым невежеством, чтобы рассуждать о догматах веры. Духовенство ограничивается исполнением церковных треб, смиренною верою в догматы, осеняющие древнюю народность, и заботою о вещественных выгодах своих и своей паствы. Этим поясняются успехи западных миссионеров между несторианами и монофизитами, тем блистательнее, чем невежественнее духовенство побораемых сект.