Надо отдать должное Канаону: он не проронил ни звука и дажене выпустил меча из руки, пока летел навстречу погибели. Лучезаровичизаворожённо следили за тем, как кувыркалось в воздухе его тело. Там, внизу, невыплыть было и нагишом, не то что в тяжёлых доспехах.

Волкодав не стал терять время попусту. Движение, отправившееКанаона к Морскому Хозяину, его самого поставило на ноги. Он был пока невредим,если не считать свирепой боли в потревоженных ранах и особенно в перебитойруке. Но двигаться он ещё мог, а значит, боль следовало терпеть. Да ведь инедолго осталось.

Он не стал дожидаться, пока очнувшиеся Лучезаровичи утыкаютего стрелами. Он отскочил назад и спрятался за каменным выступом. И тамприжался спиной к скале, силясь отдышаться и утирая заливавший глаза пот. Онзнал, что сразу Лучезаровичи к нему не полезут. Они и так потеряли двоих,причём потеряли глупо и страшно, по собственной самонадеянности. Спешить имнезачем… Или была всё же причина для спешки?

Оттуда, где он стоял, был уже виден город. Восходило солнце,и Волкодав впервые увидел Галирад весь целиком с высоты. И понял, что кнесинкуне зря тянуло сюда летом. Самому ему некогда было любоваться снегом на крышах,нежно-розовым и чистым, ещё не замаранным копотью мастерских и хлебных печей.Он увидел только, что во дворе крома было полно народу, и один большой отрядскакал улицами, а другой выезжал за городские ворота. Зрение у Волкодава былоочень острое, но даже и ему отдельные всадники казались крохотными, медленноползущими точками. Не было никакой возможности разглядеть, кто же возглавлялпередний отряд. Трое впереди скакали бок о бок… Кнес, Правый и… Эртан?Внутреннее чутьё подсказывало ему, что без вельхинки тут вряд ли обошлось.

Венн улыбнулся. Стало быть, усмирение Лучезаровых молодцовсостоялось куда быстрее, чем он ожидал. Им даже дом Вароха не позволили сжечь.Волкодаву недосуг было выискивать глазами знакомый двор, но огонь или чёрнуюпрореху пожарища он уж точно бы разглядел. Может, и не стоило удирать изгорода, бросая кров и добро?.. Может, да, а может, и нет. Они всё-таки самыхретивых приспешников убиенного Лучезара с собой увели. Потому-то, наверное, состальными и удалось управиться миром.

Волкодав слушал возбуждённые голоса воинов за скалой ипонимал, что те вот-вот двинутся дальше. И, как бы ни гнали коней кнесовывитязи, никому они помочь уже не успеют. Разве только прижмут изменников натропе и побросают их вниз.

Неожиданное происшествие дало ему ещё немного отсрочки.Лучезаровичи вдруг истошно загалдели, и Волкодав посмотрел вниз. Канаону,оказывается, не довелось без помех опуститься на дно и упокоиться там рыбам нарадость. Грохочущая волна подхватила его и с маху швырнула о скалы. Одна ногапопала в трещину, и тело нарлака повисло вниз головой, раскачиваясь и ударяясьо камень. Зрелище было жуткое. Лучезаровичи не могли оторвать глаз и толькообсуждали, точно ли умер Канаон или ещё жив и не получится ли его вытащить.Волкодав тоже подумал об этом и решил, что вытащить мертвеца было возможно, нопотребуется полдня. Пока одолеют нависшие над тем местом утёсы, пока спустят наверёвке паренька, ловкого, неробкого и к тому же лёгкого телом… Если только дотех пор сумасшедшие волны не утянут Канаона обратно. Сумели докинуть, значит,сумеют и снять.

Лучезаровичи тоже это смекнули, и Волкодав понял, чтопередышка кончается.

Почти сразу у него за спиной тропа опять ныряла в ущелье, ионо, кажется, выводило уже на самый верх. Туда придётся отступить, когда они,потеряв ещё одного-двух человек, выгонят его и отсюда. Кто у них теперь был застаршего?.. Волкодав прислушался и понял, что Плишка. Плишка обычно держалсякак бы в тени гиганта нарлака, но Волкодав крепко подозревал, что сольвеннпопросту был гораздо умней. То-то жрецы, у которых оба служили, доверяли рольподставного бойца именно Плишке. У Канаона ума не хватило бы справиться.

– Эй, венн! – весело окликнул вдруг Плишка. –И что вы туда, наверх, лезете? У вас что там, пещера?..

Не твоего ума дело, зло подумал Волкодав и приготовилсядраться. Рубашка под кольчугой неприятно липла к телу, промоченная потом икровью из отворившихся ран. Ну ничего. Ещё сколько-то он продержится. Да иумрёт не один. Если только у Эвриха и остальных хватит соображения…

Шорох торопливых шагов за спиной заставил его стремительнооглянуться. А потом – яростно выругаться. К нему, скользя ногами в гладкойкаменной горловине, поспешно спускались Эврих и Тилорн. Оба неизвестно зачемтащили с собой копья. От того, как они держали оружие, сразу захотелосьзаплакать. Волкодав повернулся навстречу и свирепо прошипел:

– Мне вас что, своими руками прикончить? А ну…

– Мы мужчины, – с достоинством ответилТилорн. – Мы будем отбиваться вместе с тобой.

Давно уже Волкодав не испытывал такого отчаяния. Он былготов самолично обезоружить обоих, наставить кровавых синяков и вытолкать вшею. Но тут Эврих заметил на той стороне бухты подвешенного вниз головойКанаона. Тело нарлака тяжело раскачивалось под ударами волн. Когда водаотступала, по камням начинала течь кровь. Следующая волна слизывала её безостатка. Жадные чайки уже примеривались к мертвецу.

Храбрый Эврих позеленел, точно девушка, увидевшая дохлуюкрысу.

– О Боги Небесной Горы!.. – выдохнул книгочей. Испросил заплетающимся языком: – Он… сорвался?

– Может, и сорвался, – буркнул Волкодав. – Аможет, я малость помог. Кому сказано, без помощничков обойдусь!

Тут из-за каменного ребра выглянул воин, и Волкодавмгновенно изготовился к обороне, но мысль учёного обогнала его меч. На сей раз,правда, Тилорн не стал ни принимать стойку, ни помогать себе боевым криком.Волкодаву показалось, будто мимо пролетела докрасна раскалённая иголка иклюнула сольвенна в грудь. Венн ожидал, чтобы парня смахнуло с тропы, как теполенья, что у него на глазах одним взглядом скидывал с лавки Тилорн. Или чтобыЛучезарович, охваченный неописуемым ужасом, кинулся назад и, милостьюблагосклонных Богов, на кого-нибудь налетел. Ни то, ни другое! Молодой воинпросто застыл, глядя расширенными глазами в пространство перед собой.

– И долго он так?.. – спросил Волкодав.

– За полчаса поручусь, – ответил Тилорн. –Бежим скорее наверх, друг мой.

Что такое «полчаса», Волкодав не имел ни малейшегопредставления. У него дома время измеряли в нитках, выпрядаемых опытноймастерицей. Оставалось предположить, что Тилорн обозначал этим словом хотькакую-то протяжённость. Ещё Волкодав подумал, что создатели тропы не могли непредусмотреть там, наверху, последнего рубежа. На котором он и встанет уженасмерть. Придётся отступить туда, ибо иным путём выдворить наверх двоих не вмеру храбрых книгочеев не представлялось возможным. Молодой сольвенн всё так жестоял в неподвижной, напружиненной позе. Не очень-то его и обойдёшь.

– Пошли, – кивнул Волкодав и сунул меч в ножны.Клинок всё ещё оставался чист. По счастью, прадедовский меч был не из тех, чтоотказываются возвращаться в ножны, не испив вражеской крови.