Его руки напряглись, крепче сжались вокруг меня, и я сновапочувствовала его сдерживаемую ярость. Стало трудно дышать.

— Все, больше никаких странствий. Ты останешься здесь.

— Иен…

Теперь его голос звучал сердито и по деловому.

— И дело не только во мне. Ты — член нашего сообщества, ипросто так, без обсуждения, никто тебя не выгонит. Ты слишком много для насзначишь — даже для тех, кто никогда в этом не признается. Ты нам нужна.

— Иен, меня никто не гонит.

— Вот именно — не гонит. И не выгонит никто — даже ты сама.

Иен еще раз меня поцеловал, чуть грубее, еще сердясь. Егорука сжалась в кулак, захватив мои волосы, и слегка потянула, на дюйм отстранивмое лицо.

— Приятно или не очень? — спросил он.

— Приятно.

— Я так и думал, — сдавленно взревел Иен и снова прильнул кмоим губам. Сильные руки сжали меня так сильно, что захрустели ребра, а губыяростно набросились на мои. У меня закружилась голова, я стала задыхаться. Иенослабил объятия и шепнул мне на ухо: — Пошли.

— Куда? Куда ты собрался? — Вот я никуда не собиралась. Этоуж точно. И все таки сердце забилось быстрее, едва я представила, что куда тоиду с Иеном. С моим Иеном. Он был моим, а Джаред не будет никогда. И это телоникогда не будет принадлежать Иену.

— Не мучай меня. Я и так еле соображаю. — Он встал и поднялменя.

— Куда?

— Пойдешь по восточному туннелю, мимо поля, до самого конца.

— В игровую?

— Да. Я подойду позже, только соберу остальных.

— Зачем? — Бред какой то. Он что, собрался в футбол играть?Снять напряжение?

— Потому что это надо обсудить. Я созываю суд, Странница, иты подчинишься его решению.

В этот раз на суд собралось куда меньше народу: Иен привелтолько Джеба, дока и Джареда. Иену не пришлось лишний раз напоминать, чтоДжейми еще слишком юн для подобных мероприятий. За меня с Джейми попрощаетсяМелани — я не видела другого выхода. И пускай мой отказ выглядел как трусость,это было сильнее меня.

Горела одна голубая лампа, тусклый кружок на каменном полу.Мы сели по краю круга света; я — в гордом одиночестве, лицом к четыреммужчинам. Джеб даже приволок ружье — видно, ему казалось, что ружье сойдет замолоток судьи и придаст официальности нашему собранию.

Запах серы воскресил в памяти дни моей скорби; оказалось,что есть немало нежелательных воспоминаний, по которым я бы точно не сталаскучать. Кое что я бы охотно забыла.

— Как она? — поспешила спросить я у дока. Суд я воспринималакак пустую трату и без того небольшого запаса оставшегося мне времени. Япереживала из за куда более важных вещей.

— Которая из двух? — устало поинтересовался он. Несколькосекунд я в недоумении смотрела на него.

— Санни извлекли? Уже?

— Кайл не мог смотреть, как она мучается. Она была…несчастна.

— Жаль, я не успела попрощаться, — прошептала я. — Надо былопожелать ей удачи. Как Джоди?

— Пока не очнулась.

— А неизвестная?

— Труди ее забрала. Кажется, они пошли на кухню, перекусить.Они подыскивают временное имя: согласись, не очень приятно, когда тебя называют«тело». — Док криво усмехнулся.

— Она придет в себя, вот увидите. — Мне и самой хотелось вэто верить. — И Джоди тоже. Все образуется.

Никто не уличил меня во лжи. Они знали, что я просто пытаюсьвзять себя в руки.

— Не хочу оставлять Джоди одну, — вздохнул док. — Вдруг ейчто нибудь понадобится.

— Верно, — согласилась я. — Чем скорее мы здесь закончим,тем лучше.

Неважно, к какому решению придет суд: док уже согласился намои условия. И все же какая то наивная часть меня продолжала надеяться на чудо…Она не теряла надежды, что все образуется, что неким чудесным образом яостанусь с Иеном, а Мелани — с Джаредом и никто, абсолютно никто не пострадает.Пришла пора спуститься с небес на землю.

— Ладно, — сказал Джаред. — Анни, какова твоя позиция?

— Я верну Мелани. — Коротко и четко, не поспоришь.

— Иен, а ты что считаешь?

— Анни нужна нам здесь, — так же коротко и четко ответилИен.

— Мда, как все запутано… — задумчиво кивнул Джеб. — Анни,почему я должен принять твою сторону?

— Представь себя на месте Мелани. Ты бы захотел вернуть себесвое тело? Мы не можем отказать Мел в ее законном праве.

— Иен? — спросил Джеб.

— Джеб, мы должны думать об общем благе. Анни столькосделала для нашей безопасности и здоровья! От нее, и ни от кого другого,зависит выживание нашего сообщества. Разве можно сравнивать интересы одногочеловека и спасение человечества?

«Он прав», — подала голос Мелани.

«Тебя забыли спросить».

— Анни, а Мел что говорит? — спросил Джаред. «Ха!» — сказалаМел.

Я заглянула Джареду в глаза, и произошла удивительнейшаявещь. Новый, только что выкованный душевный стержень вдруг оказался в томкрохотном уголке моего тела, который я занимала физически. Остальная часть менярвалась к Джареду с тем отчаянным безрассудным желанием, которое горело во мнесо времени нашей первой встречи. Это тело не принадлежало ни мне, ни Ме лани стех самых пор, как Джаред заявил на него свои права.

Для нас обеих здесь было слишком тесно.

— Мелани хочет вернуть свое тело. Вернуть свою жизнь.

«Лгунья. Скажи им правду», — потребовала Мелани. «Нет».

— Лгунья, — сказал Иен. — Я же вижу, как вы с нейпрепираетесь. Спорим, она со мной согласна? Она хороший человек. Она знает, каксильно мы в тебе нуждаемся.

— Мел знает все то, что знаю я. Она вам поможет. Ибезымянная женщина, в которой жила Душа Целителя. Она то уж точно знает кудабольше моего. Вы справитесь, как прекрасно справлялись до меня. И выживете, каквыживали раньше.

Джеб с шумом выпустил из ноздрей воздух и нахмурился.

— Не знаю, Анни. Иен дело говорит.

Я свирепо посмотрела на старика и увидела, что Джа ред тожесверлит его взглядом. Я отвернулась от этих двоих и мрачно взглянула на дока.