И снова молчание.

— Анни, я пришел к тебе.

Из глаз брызнули слезы. Я была рада, что здесь темно.

— Это лишнее, — прошептала я. — Не надо. Конечно, Джареду неследовало здесь находиться. Я доверилась доку. Док дал слово. Я никуда не улечу— не стану Дельфином или Цветком, чтобы вечно оплакивать потерянную любовь: ктому времени, как я снова открою глаза (если бы они имелись у моего новогоносителя), все мои любимые уже умрут. Мое место здесь, на этой планете, откудаменя никто не заставит улететь. Я останусь в неглубокой могиле рядом с моимидрузьями — человеческая могила для человека, которым я стала.

— Но Анни, я… Мне так много нужно тебе сказать.

— Джаред, я обойдусь без твоей благодарности.

— Чего ты хочешь? — хрипло, с придыханием, прошептал он. — Ясделаю все, что скажешь.

— Береги мою семью. Не дай их в обиду.

— Конечно, не дам, — отмахнулся он. — Я имею в виду тебя.Что я могу сделать для тебя?

— Джаред, я ничего не беру с собой.

— Даже воспоминания? Чего ты хочешь?

Я смахнула слезы, но за ними потекли другие. Нет, я не могувзять даже воспоминания.

— Что мне для тебя сделать, Анни? — настаивал он.

Я вдохнула поглубже и проговорила, стараясь, чтобы голос недрожал:

— Солги мне, Джаред. Попроси меня остаться.

На этот раз он не мешкал. Он обнял меня и крепко прижал кгруди. Губы коснулись моего лба, и я почувствовала его дыхание на волосах.

Мелани затаила дыхание и снова отстранилась, даря мнесвободу последних минут. Может, она боялась его лжи, не хотела, чтобы этивоспоминания встали между ними, когда меня не станет?

— Анни, останься. Останься с нами. Со мной. Я не хочу тебяотпускать. Пожалуйста. Я не знаю, как жить без тебя. Не знаю. Я не могу… немогу… — Его голос дрогнул.

Он лгал вдохновенно. И наверное, он был совершенно во мнеуверен, если решился сказать такое…

Я на миг расслабилась в его объятиях, но время торопило…Точнее, истекало.

— Спасибо, — шепнула я и попыталась высвободиться. Его рукиудержали меня.

— Я еще не закончил.

Наши лица оказались в нескольких дюймах друг от друга. Онсклонился ближе, и я — зная, что близится мой последний вдох на этой планете, —не удержалась и откликнулась. Горючее и пламя — мы вспыхнули.

И все таки что то изменилось. Я это чувствовала. Джа редстарался для меня. Лаская это тело, он шептал мое имя — и думал обо мне. Ячувствовала разницу. На краткий миг мы остались вдвоем, Странница и Джаред, двагорящих сердца. Джаред лгал без слов, языком тела, лгал как никто в моипоследние минуты, и за это я была ему благодарна. Я не могла забрать с собойпамять о его поцелуе, потому что никуда не улетала. Зато я могла поверить вложь. Могла на миг поверить, что он будет по мне скучать… глупо, конечно, и всеже боль расставания немного улеглась. Сердце замерло.

А вот время, тикающее, как таймер бомбы, неумолимое, — времяостанавливаться не желало.

Охваченная пламенем, я чувствовала, как секунды уползают,тянут меня в темноту коридора, прочь от пламени. Я заставила себя оторваться отгуб Джареда. Мы стояли в темноте, ощущая на лицах теплое дыхание друг друга.

— Спасибо, — повторила я.

— Погоди…

— Нет. Я… я больше не вынесу. Не надо, ладно?

— Ладно, — прошептал он.

— Пожалуйста, оставь меня одну. Мне нужно кое что сделать.

— Если… если ты точно этого хочешь. — Он умолк, не зная, какпоступить.

— Мне это необходимо.

— Тогда я побуду здесь, — прохрипел он.

— Док тебя позовет, когда все закончится. Его руки неразжимали объятий.

— А ведь Иен меня убьет, когда узнает… И, вероятно, будетправ. И Джейми. Он ни за что нам не простит.

— Мне сейчас не до них. Отпусти меня. Пожалуйста.

Медленно, неохотно Джаред убрал руки — я почти физическиосязала его нежелание, и вместо холодной пустоты в груди заплескалось тепло.

— Я люблю тебя, Анни. Я вздохнула.

— Спасибо, Джаред. Ты знаешь, как сильно я тебя люблю. Всемсердцем.

Сердцем и душой.

В моем случае это были разные вещи. Я слишком долгоразрывалась на две половины. Пришла пора воссоединить Душу и тело, вернутьцельную личность. Третий лишний. Даже если этот третий — я.

Тикающие секунды приближали неотвратимую развязку. Джаред меняотпустил, и тело сковал холод. Я отдалялась от Джареда, и с каждым шагом сердцемедленно превращалось в ледышку. Впрочем, у меня разыгралось воображение — наулице стояло лето. Для меня здесь всегда будет лето.

— Джаред, а как вы справляетесь, когда идет дождь? —прошептала я. — Где спят люди?

Он ответил не сразу, и по голосу я догадалась, что его душатслезы.

— Мы… — он сглотнул. — Мы все переселяемся в игровую. Спимна полу, вместе.

Я кивнула. Интересно, каково это, когда столько разныхнесовместимых характеров оказываются под одной крышей? Ужасно? Или весело? Чтото вроде пижамной вечеринки.

— Почему ты спросила? — прошептал он.

— Просто захотелось… вообразить. Как это выглядит. — Жизнь илюбовь продолжатся. Пусть и без меня, неважно — сама мысль наполнила менярадостью. — Прощай, Джаред. Мелани говорит, до скорого.

«Лгунья».

— Подожди… Анни…

Я помчалась по туннелю, боясь поддаться его очаровательнойлжи, оставляя позади тишину. Страдания Джаре да не бередили мне раны, как больИена. Джареду недолго осталось мучиться — до радости ему рукой подать — всегонесколько минут… Вот он, счастливый конец!

Южный туннель показался мне длиной в несколько ярдов, небольше. Впереди горел яркий свет: док меня ждал. Расправив плечи, я зашла вкомнату, которая всегда меня пугала. Док уже все приготовил. В дальнем темномуглу стояли две сдвинутые койки, на которых сопел Кайл, одной рукой сжимая вобъятиях безжизненное тело Джоди. Другая его рука по прежнему баюкала контейнерСанни. Ей бы это понравилось. Жаль, нет способа ей рассказать.