— А у Фатии миллион, — стоял на своем… пусть будет — Крис. — И учитывая, что они меньше нас почти в десять раз, то их силы не распределены по всей территории. Или тебе напомнить, что у Фатийцев как минимум четыре армии стоят на южной границе? Нашей, Вечные Ангелы, границы! А это почти сто шестьдесят тысяч штыков. И, тем более, не забывай, что в армии не только пехота, кавалерия и артиллерия. Есть еще и инженерные войска, и снабжение, и штабисты. Так что, в реальности, бойцов у нас несколько меньше, чем миллион двести.

Борис что-то проворчал и отпил еще немного пенного.

— Не говоря уже о том, — продолжил Крис. — что Тазидахцы никогда не дадут Империи выход к Мелкоморью.

Мелкоморьем назывались моря между Братством Тазидахиана, Королевством Урдаван, Линтеларом, Оликзасией, Форией, Княжеством Фатия, Грайнией и… в общем, все воды вплоть до Конфедерации Свободных Городов.

Иными словами — главная водная артерия, соединявшая западный и восточный материки. И, потому, самый прибыльный из торговых путей, за доступ к которому на всех сторонах света постоянно шли войны.

Арди, в свое время, спросил у учителя географии почему Империя не может себе позволить снарядить флот на западном побережье и поплыть в тот же ЛанДуоХа с другой стороны — планета-то круглая.

Но дело в том, что Обратный океан, несмотря на обилие островов, был, в буквальном смысле, пленен бесчисленными водоворотами. И ладно бы только ими, но его пересекало несколько течений таких быстрых и могучих, что пересечь их оказывалось не так уж и просто. Не говоря про несмолкаемые штормы и бури, порождавшие гигантские волны.

Все это было связано с влиянием Лей-линий на магнитные поля планеты или что-то в этом духе. В школе эту тему особенно не затрагивали.

Отдельные безумцы, конечно, Обратный океан пересекали, но использовать его для регулярной навигации крупным флотом не представлялось возможным.

Так что основная торговля велась по Мелкоморью или чуть длиннее, но без пересечения множества территориальных вод, через Ласточкин Океан.

— Тазидахцы сами постоянно на ножах с Урдаваном, — Борис вытер губы платком, что едва не вызывало усмешку у Ардана. Нет, Фахтовы не особо старались выдать себя за кого-то другого, но вот подобная манерность буквально кричала о принадлежности к высокому сословию. — Тем более у Урдавана армия больше. Почти такая же, как у Фатии… Вот только, не забывайте, что в случае чего мы сможем мобилизовать куда больше народа, чем Тазидахцы, Фатийцы и, даже, Кастильцы!

— Но не вместе взятые, — напомнил Крис. — а то, о чем ты рассуждаешь… если мы начнем полномасштабную войну за выход к Мелкоморью, то… вспыхнет вообще весь мир. Урдаванцы, видя, как Тазидах ослабнет из-за поддержки Фатийцев против нас, попрут на запад. В этот момент Скалдавин решит разобраться с вопросами своего анклава. Грайниа тут же возобновит бодание с союзом Линтелара, Оликзасии и Фории, благодаря которому они контролируют острова, моря и Ласточкин океан с нашей стороны. Ну а что будет происходить на восточном материке я вообще боюсь сказать.

— А чего там бояться? — хмыкнул тот, что с крысиными глазками. — Для начала, все пятеро попробуют похоронить Конфедерацию и забрать у той монополию на выход в Мелкоморье.

— Что, разумеется, — подхватил Крис. — приведет к тому, что кто-то из пятерки заключит между собой союз, чтобы остановить другой такой же союз и, в итоге, они перебьют друг друга еще не доходя до границ Конфедерации. Из-за чего, собственно, она до сих пор и стоит.

— И что, — фыркнул Борис. — по вашему из-за нашей войны с Фатийцами может что, начаться какая-то… даже не знаю как сказать… война во всем мире?

— Мировая война, — тихо поправил Лен Фахтов, причем таким нарочито низким голосом, что сразу становилось понятно, что он ей… ему не принадлежал и был искусственным.

— Да и к тому же, — Крис, видимо, настолько любил вопросы политики, что буквально не мог остановиться. — Как только мы сосредоточим усилия на северо-восточном фронте, сразу оголиться северо-западный. Ты не забывай про наши огромные границы с Армондцами.

— Они раздроблены по племенам, — возразил Борис. — И их не так уж много.

— Раздроблены, да, — не стал спорить Крис и тут же добавил. — но по последним слухам у них там объявился то ли какой-то избранный из местного пророчества, либо очередной достаточно волевой лидер, чтобы попытаться их всех объединить. А что может сильнее сплотить народ, чем внешний враг? И, раз уж ты говорил про мобилизационный потенциал, то… вспомни все истории про орды Армондской конницы. У них там в седло с рождения сажают!

Сидевшие рядом посетители не обращали внимания на их обсуждение и горячо веселились, изредка поглядывая на посохи и гримуары соседей.

— Да, конечно, — добавил Крис. — появление у нас танков и новой артиллерии немного нивелирует опасность Армоднцев, но сколько у нас сейчас танков? Если верить открытым источникам — полторы сотни. Хватит для Фатийского фронта, а на два… или, если Нджиа помогут своим собратьями и перейдут Великий Ледник, то уже на три…

Борис отмахнулся пивом, едва не пролив его на соседа сбоку. Ардан внутренне напрягся и даже поднял тарелку со стола. Он прекрасно знал, чем в салуне, битком набитым ковбоями, может закончится подобная… оплошность.

Так что терять в драке отбивную из дикой коровы не хотелось. Даже пусть та и холодная, пресная и явно приготовленная наспех без специй.

— Все равно не верю, — хмельным тоном и заплетающимся языком, Борис пытался продолжать разговор. — Что из-за Фатии может начаться такая заварушка.

— Из-за Фатии не может, — подтвердил Крис, все это время попивавший одну единственную порцию сидра. Вообще, кроме Бориса, никто особо не пил. Потому, что каждый из них не чувствовал себя здесь в безопасности. А что до дворянского отпрыска, то он привык, что вокруг никто не мог причинить ему зло, так что и вел себя так расковано. — Но из-за того, что мы, если получим выход в Мелкоморье через нейтральные воды, то сможем на порядок увеличить прибыль от торговли, да еще и поставим под угрозу Оликзасию с Форией… И даже если мы как-то еще и Тазидахин заборем, то… нет, такого нашего усиления не допустят ни Кастильцы, ни Селькадо. Им слишком выгодно, что мы буквально заперты здесь Фатийцами,