Испанец подумал немного и, скрепя сердце, согласился с моими доводами. Тогда как панночка Агнешка, прислонившись к его плечу, делала вид, а может и взаправду, всячески демонстрировала усталость, всепрощение и покорность судьбе.

В общем, я оставил парочку наедине, — им явно было о чем поговорить, а сам подался разбираться с освобожденными пленниками.

Первое — крылатые гусары. Насколько мне известно, в эту по всем понятиям элитную хоругвь, простолюдинов не принимают. Только шляхтичей, да еще и не всяких. Тех, у кого кроме имени и сабли ничего нет, отправляли в части драгунские, менее привилегированные. Значит, и разбираться с ними должен дворянин. Это они демонстрировали мне гордыми взглядами и манерой речи. Мол, за свободу, конечно, спасибо. Но скорее солнце взойдет на западе, чем шляхтич под руку безродного хлопа встанет.

Ну и… с вами. Кто у нас в отряде знатного рода? Правильно — Цепеш и де ла Буссенор. Валашский принц далече, стало быть — топайте, господа, к испанцу. Я указал гусарам парочку воркующую у шатра мурзы.

— Это Виктор де ла Буссенор. Дворянин столь древнего рода, что его предки носили шпаги, когда не только Варшавы, но и Кракова еще не было. Как уложит идальго отдыхать